Министерство особых происшествий
Шрифт:
А для женщины, вооруженной так, как она, вечер здесь становился приглашением к поиску приключений на свою голову.
Толкнув дубовую дверь, Элиза вошла в «Клятву лжеца». Как и в большинстве небольших пабов для рабочего класса в этой части Лондона, народу здесь было полно. Запах табака и спиртного унес ее в воспоминания детства, и на какое-то мгновение Элизе показалось, что стоит ей повернуть голову, и она увидит свою маму, двигающую по барной стойке кружки с пивом. Однако, когда она взглянула на бар, мамы там не оказалось. А вот от того, что она увидела там на самом деле, у
Лорд Мак-Тай, изобретатель-аристократ из Северной Шотландии, сконструировал бар «Комбомбула» и эксцентричным жестом филантропа подарил его пабам для рабочего класса всей страны. Его поступок можно объяснить тем, что он — будучи сумасшедшим, как Мартовский Заяц, — был еще безумно галантным. «Нельзя допускать, чтобы женщин лапали пьяные посетители!» — не раз заявлял он заплетающимся языком в своем любимом пабе в Эдинбурге.
Сияющий автоматический бар из блестящей меди и дерева, вероятно, и следовало винить в том, что это небольшое помещение было забито до отказа, но даже Элиза не могла не отметить его изящество, красоту и абсолютную новизну. Немного поработав локтями, она сумела подобраться к этой хитрой штуке поближе. При более близком рассмотрении оказалось, что бар был разделен на секторы, а в полированную медную поверхность вставили меню. Элиза понимающе закивала головой, оценив широкий выбор напитков, которые предлагались в «Клятве лжеца». Теперь ей стало понятно, почему это место настолько переполнено: механический бармен оказался настоящим шоу.
Она бросила монету в ближайшую прорезь и, нажав соответствующую кнопку, заказала себе пинту горького пива; даже сквозь гул толпы было слышно, как внутри завертелись шестеренки. Для развлечения клиента, ожидающего свой напиток, была выбрана довольно странная мелодия — «Вперед, христово воинство», — еще одно наглядное подтверждение ненормальности Мак-Тая. Однако на песню, казалось, никто вообще не обратил внимания, не говоря о том, чтобы ее подхватить. Настоящей музыкой этого заведения были хохот, веселье и дружеская беседа. Это было место, куда покутить и перекусить приходил рабочий класс города.
Из-за задней стенки бара выскочила пара механических рук, отделившись от полудюжины других таких же, причем столь резко, что Элиза вздрогнула. Искусственные медные пальцы схватились за ручку крана и плавно надавили на нее с той точностью движений, какой обладает только опытный бармен, в то время как вторая рука держала под краном наклоненную кружку, медленно выравнивая ее по мере наполнения.
Элиза оценивающе оглядела бар и то, как в нем распределялась публика. У «Комбомбулы» толпились мужчины, как, впрочем, и везде. У дальней стены, болтая друг с другом, демонстрировали свои ноги женщины.
Она улыбнулась, потому что, когда кружка наполнилась, та рука, которая давила на кран, извлекла из своего металлического скелета длинную линейку и провела ею по краю кружки, удалив с нее лишнюю пену. Опытный бармен сделал бы это плавно и аккуратно. Но поскольку это было одно из изобретений Мак-Тая, линейка зацепилась за край кружки и швырнула пену на посетителей, которые при этом даже
Теперь, когда выпивка была должным образом приготовлена, подающая рука вытянулась туда, где стояла Элиза, а вторая вернулась в исходное положение под баром. Она осторожно подняла кружку горького пива левой рукой, держа свою правую руку в перчатке под плащом. Сделав первый глоток, Элиза взглянула на стойку бара «Комбомбула» и решила, что, возможно, сумасшедший Мак-Тай все-таки был не таким уж безумным. Механические руки обслуживали одновременно больше людей, чем это могли бы сделать даже три бармена.
Хотя в прошлом году в Колчестере случился один инцидент. Элиза попыталась мысленно посчитать, сколько народу тогда попало в местную больницу...
За этими воспоминаниями Элиза сделала шаг назад от бара и наступила на ногу мужчине.
— Осторожнее, дорогая, — сказал он, и рука его скользнула ей на талию.
Элиза сумела сдержаться, чтобы тут же не освободиться, врезав ему локтем под дых. Этого любезного мужчину вряд ли можно винить: в «Клятве» было полно женщин, ищущих любовных приключений.
Вывернувшись из его объятий, она стала пробираться в сторону тех, ради кого она сюда пришла. В дальнем конце бара вырисовывались их смутные силуэты, но, подойдя поближе, она уловила обрывок очень любопытного разговора...
— Черт, да это лучшая новость, какую я слышал за весь день! — рявкнул один из мужчин, прежде чем стереть пену со своих впечатляющих пышных усов.
— Жаль вот только, что я сам не смог этого увидеть, — усмехнулся другой. — Держу пари, что его размазало по половине Чаринг-Кросс.
Да, это действительно были как раз те, кто ей нужен, поэтому она тут же зацепилась ногой за половицу и стала падать. Лучше сыграть не удалось бы ни одной актрисе мюзик-холла: она пролила себе на грудь половину содержимого своей кружки и так врезалась в самого большого из троих мужчин, что тот почти все свое пиво выплеснул на пол. Достойная жертва.
Здоровяк резко развернулся, готовый прибить пьяницу, разлившего его пиво, но сразу же остановился. Элиза улыбалась ему самой виноватой из всех своих улыбок.
— Простите, приятель, какой-то козел подставил мне подножку. Разрешите мне купить вам другую порцию? — Акцент ее тщательно имитировал говор Ист-Энда, и — как она сама сказала бы о себе — все было выполнено чертовски здорово.
—Да ладно, крошка, — пророкотал тот, постепенно остывая после происшествия. — Все равно нужно было искупаться.
Она скривила губки и нахально оглядела их всех.
— У вас, ребята, похоже, был тяжелый день, и я просто не могу лишить человека честно заработанной выпивки. Это неправильно. — Мужчины расчистили ей дорогу к автоматическому бару, чтобы она могла сунуть в него свои монеты. Наливая пиво, механическое чудо тихо урчало. — Меня зовут Эмма. Эмма Кинкейд. Вы ведь не станете возражать, если дама возьмет вам еще по одной?