Министерство особых происшествий

Баллантайн Пип

— Ну, — сказал крупный мужчина уже несколько смягчив­шимся тоном, — если женщины требуют себе право избирать и баллотироваться на выборах, не вижу ничего дурного в том, чтобы они еще и покупали пиво.

Элизу приветствовал общий хохот и поднятые вверх круж­ки. Это всегда срабатывало безотказно. Путь к сердцу мужчи­ны лучше всего прокладывает пиво.

Все они быстро представились: Буфорд, Сет и Джосайя, все санитары Королевской больницы, и все как один — облада­тели великолепных усов. После нескольких подколок и еще пары кружек для парней, тогда как Элиза продолжала цедить свою первую, Сет признался, что пышной

растительностью на своих лицах они обязаны соревнованию, которое проводят между собой санитары больницы. Еще по одной — и они уже пригласили ее стать судьей, по крайней мере, для них троих.

— Ну давайте, дорогая Эмма, смелее, — убеждал ее Джо­сайя, стараясь придать своему скрипучему голосу соблазнитель­ные нотки. — Пусть ваши замечательные голубые глазки ука­жут нам счастливчика, который станет победителем, а?

— Прошу вас, — искренне рассмеялась она, поднимая вверх руки, — я просто не могу сделать выбор между тремя такими славными джентльменами. — Она сделала паузу и прихлебну­ла из своей постепенно пустеющей кружки. Мысленно молясь, чтобы мужчины не заметили, как мало осталось у нее пива, она посмотрела на каждого из них и сказала: — У всех у вас, джентльмены, великолепные усы. И могу заявить, что никто из этих типов из высшего общества даже приблизительно не мо­жет сравниться с вами. — Она подождала, пока стихнут их одо­брительные смешки. — Так что же именно такие красивые и крепкие парни празднуют сегодня вечером?

Сет, самый высокий из троих, подкрутил кончики своих ры­жеватых усов, изогнутых, как руль велосипеда, и поднял круж­ку вверх.

— Смерть самого главного мерзавца в Лондоне! — Двое других поддержали его одобрительными выкриками.

— Вот это титул! — вместе с ними рассмеялась Элиза, на­вострив уши. — А кто же его обладатель?

—Доктор Кристофер Смит, черт бы его побрал! — Буфорд небрежно хлопнул ее по плечу, да так, что едва не сбил с ног. — Вечно смотрел свысока и на нас, и на медсестер. И даже на этих долбаных пациентов!

— Словно мы какое-то дерьмо на подошве его штиблета, — добавил Сет, слегка покачиваясь. — Но хуже всего... — Он огляделся по сторонам, а затем наклонился поближе ко всей группе. — Эта его клиника на Эшфилд-стрит...

— Меня туда ни за что не затащишь. — Буфорд сделал еще один большой глоток. — Смертельная западня, скажу я вам.

Внутри у Элизы все сжалось. Выходит, у этого респекта­бельного доктора имелось и второе лицо. Но она не должна была показывать своего удивления, поэтому небрежным то­ном добавила:

—Да ладно, парни, прекратите...

Внезапно Буфорд схватил ее за руку и жестко посмотрел ей в глаза.

— Нет, правда, мисс Эмма, — не ходите и вы туда. Никог­да. Даже когда этот мясник уже в земле, все равно не ходите туда.

Смерть была делом повседневным в Уайтчепеле, так что ес­ли местным жителям что-то бросилось в глаза, то это нечто поистине жуткое. Она коротко кивнула — движение, хорошо знакомое всем, кто когда-либо жил в стесненных обстоятель­ствах.

— Так или иначе, но сейчас он уже мертв, — пробормотал Джосайя. — И не нас нужно за это благодарить — медсестры справились с этим. Особенно вон та. — Он кивнул в сторону темноволосой женщины крепкого телосложения, сидевшей в углу паба. То ли случайно, то ли нет, но даже в толпе вокруг нее образовалось пустое пространство.

—

Кто она такая? — Элиза наконец допила свою пинту пива.

— Мэри Гриссом. Если хотите знать мое мнение, мисс, это самая лучшая женщина, которая когда-либо показывалась в коридорах Королевской больницы. — Широкое лицо Джосайи как-то сморщилось, и на нем показалось нечто, напоми­нающее симпатию — еще одно чувство, редко встречающее­ся в Уайтчепеле. — Даже этот негодяй Смит соглашался с этим, потому она и работала у него в его клинике. Но она что-то видела на Эшфилд-стрит. Что-то очень плохое. Она пы­талась поднять шум по поводу того, что он там делает, а Смит об этом пронюхал. Теперь она нигде не может устроиться на работу — даже в Бедламе.

Буфорд громко рыгнул, после чего серьезно произнес:

— Бедная тетка — она по-прежнему околачивается вокруг больницы. Как побитый щенок, который возвращается за но­вой трепкой. — Он грохнул кулаком по стойке, отчего все кружки подскочили в воздух. — И это неправильно. Совер­шенно неправильно, черт подери. Смит наговорил всем про нее жутких вещей, и теперь она как прокаженная'. Она заслу­живает лучшего!

Вот с кем ей следовало бы побеседовать...

— Джентльмены, вы все заработали еще по одной. Благо­слови вас Господь, — сказала она, высыпая перед ними не­сколько монет. — А теперь прошу меня извинить, парни. По­хоже, что Мэри нужно выговориться перед женщиной.

Она протолкалась к другому краю «Комбомбулы» и заказа­ла два шерри. Зажав оба стакана в левой руке, она двинулась через толпу, пока не остановилась перед одиноким столиком, за которым сидела Мэри Гриссом. Мэри подняла на Элизу гла­за, и эта впавшая в немилость медсестра и вправду показалась ей похожей на потерянного, сбитого с толку щенка.

— Так вот ты где, дорогая, — ласково сказала Элиза, ста­вя перед ней стакан с шерри. — Мне шепнули, что тебе это сейчас может оказаться очень кстати, — добавила она, кив­нув в сторону компании санитаров.

Грязные пальцы нерешительно обхватили стакан.

— Спасибо, — прошелестела она, поднимая его к губам.

— Не беспокойся ни о чем — просто питаю слабость к жен­щинам, которых мужики выкинули на улицу.

Мэри встревоженно взглянула на нее.

— Вы это о чем?

Она изо всех сил старалась говорить с ист-эндским акцентом, но за неприглядной внешностью все равно чувствовалось обра­зование. Кем бы Мэри Гриссом ни являлась в данный момент, когда-то она была совсем другой. Доктор Смит заставил ту Мэ­ри Гриссом подчиниться себе, и теперь от нее остался только призрак женщины, когда-то помогавшей людям выздороветь.

Здесь Элизе нужно было выбрать другую тактику. Мэри бы­ла в Ист-Энде телом чужеродным. Отсутствие выпивки на ее столе подсказало Элизе, что та пришла сюда не для того, что­бы забыться. Она здесь пряталась.

Склонившись над маленьким шатким столиком, она впи­лась в Мэри взглядом ястреба.

— Я знаю, что этот мерзавец Смит поспособствовал тому, чтобы ты попала в черный список, и таким образом лишил те­бя единственной честной работы, которую ты могла получить, работы, которая должна быть твоей. В свете его безвремен­ной кончины, а также того, что какие-то его дела подпортили тебе репутацию, у меня есть основания полагать, что ты зна­ешь нечто такое, за что тебя могут убить.