Минки М.О.Н-ки
Шрифт:
— Понятно, — засмеялся лейтенант. — Тут надо так руку набить, чтобы все получилось, как было задумано.
— А кто тебе мешает? Тренируйся сколько хочешь, — сказал Олег и откинулся на спальный мешок. — Надо покемарить часик или два. А где же наш чай? Что-то мы про него забыли. Часовой! А где этот минный тральщик?
Сидящий на башне разведчик оглянулся на командира и, молча, с заговорщицким лицом помаячил указательным пальцем вниз, показывая на переднюю часть беемпешки.
— На ребристом бронелисте спит или лежит, — догадался Кириченко.
Не говоря ни слова, Олег всунул ноги
Затем босые подошвы и ноги в тапочках вдруг резко уперлись в землю и через секунду послышался грохот упавшего наземь тела. В просвете даже мелькнула круглая физиономия минера. Наблюдатель на фишке заржал от увиденной им картины наказания нерадивого солдата, который недавно был таким же как и все они, а теперь вдруг возомнил себя «белой костью». Вместо самоуверенного голоса Рыжакова сейчас слышались только жалобные стенания и оправдания по поводу отсутствия чая.
— Вы что, за ноги его стащили? — улыбаясь, спросил я вернувшихся офицеров.
— А он постелил спальник на волноотражающий щиток и уснул. И рядом пустой термос стоит. Мы его только на другой бок перевернули, а дальше он уже сам кувыркнулся, — сказал Кириченко. — Я, конечно, человек добрый, но приказ командира нужно выполнять всем.
— И даже наглым саперам тире минерам, — засмеялся я. — Только когда он этот чай нам принесет, наверное, подвечер?
Но через полчаса мы уже пили крепкий чай, заваренный на таблетках сухого горючего. Рыжаков и на этот раз пришел ни с чем и нам пришлось самим готовить ароматный напиток.
Мы подремали всего с полчаса, когда наш часовой разбудил спящую группу. Было уже около семи часов вечера и нам нужно было готовиться к предстоящей засаде.
В мою подгруппу Кириченко выделил восемь разведчиков, среди которых один боец был связистом, другой — пулеметчиком с ПКМ. Еще я увидал двух снайперов с СВД и Винторезом. Старшим был замкомгруппы Шумаков, почему-то рядовой.
— Если хочешь, то возьми минера с собой, — предложил мне Олег, но я благоразумно отказался.
— Ну тогда он со мной пойдет, — решил командир группы. — Возьми у него все что тебе нужно.
— Да мне и нужно-то одна МОНка, ЭДПр один, подрывная машинка и провод. Так, сколько там метров? — спросил я у минера, который быстро вытащил моток черного телефонного кабеля, намотанного как рыбо — ловная леска-закидушка на кусок фанеры с проушинами.
— Метров пятьдесят, — последовал молниеносный ответ.
Судя по толщине мотка, провода было гораздо меньше, но проверять уже не было времени.
Солнце уже давно скрылось за горой и быстро темнело. На первую броню погрузилась подгруппа Олега Кириченко, на второй разместились я с лейтенантом и мои восемь бойцов.
По команде взревели двигатели и наша группа тронулась в путь. Выехав за ворота части, мы остановились на несколько
Я приказал своему механику ехать чуть помедленнее для того, чтобы подгруппа Кириченко успела десантироваться и первая БМП, высадив людей, тронулась с места в тот момент, когда наша броня была бы рядом с нею. По замыслу командиров медленно ехавшая вторая беемпешка должна была заглушать шумом своего двигателя звуки остановки и трогания с места первой машины и наоборот.
Все прошло нормально и когда я поравнялся с первой «коробочкой», то там были видны только голова механика и наводчик-оператор, сидевший в своем люке. Затем они пристроились позади нас и слегка отстали. Я показал своему механу на нужный просвет среди дачных участков и наша броня быстро сбросила газ. Бойцы уже успели переместиться на правый борт и по команде быстро попрыгали на землю. Как и следовало того ожидать, загруженный рюкзаком с патронами пулеметчик споткнулся и едва не упал, но его кто-то успел поддержать. Только деревянный приклад ПКМ слегка заскрежетал по придорожному щебню. Стоя у дачного проулка я подождал замешкавшегося и потому бежавшего последним пулеметчика и тоже нырнул под свисающие пышные ветки.
Было слышно, как обе наши беемпешки с ревом несутся по шоссе, затем они доехали до милицейского блок-поста и через пять минут поехали обратно в бывшую танковую часть.
Все эти звуки ревущих движков беемпешек были для нас уже лишь далеким напоминанием спокойной и безопасной жизни. Сейчас же мы вытянулись в походный порядок и осторожно шли по заброшенным дачным участкам, где могли в лучшем случае напороться на духовскую или нашу растяжку, а в худшем — нарваться на боевиков.
Было почти темно, когда я вышел из дачного массива на открытое пространство. Из-за малочисленности подгруппы я шел первым в головном дозоре. В десятке метров сзади двигалось ядро с замкомгруппы во главе. Тыловой дозор шел последним под руководством лейтенанта-стажера.
Из зарослей я несколько минут вслушивался и всматривался вперед и потом быстро перебежками стал пересекать дно неглубокого песчаного карьера. Сзади слышалось лишь тяжелое дыхание солдат и легкий шорох бегущих по утрамбованному песку армейских ботинок.
Справа и слева от нас в сотне метров возвышались края карьера и мы сейчас были как бегущие мишени на войсковом стрельбище. Даже один боевик с автоматом мог нас запросто перещелкать, и поэтому приходилось бежать изо всех сил.
Выбравшись из карьера на твердую землю, я едва перевел дух, подождал вскарабкавшегося последним лейтенанта и тут же продолжил движение. Между песчаным карьером и старой асфальтовой дорогой узкое пространство было завалено старыми кучами земли и щебня, выгруженных когда-то давно самосвалами. Выйдя на дорогу, я приказал бойцам головняка дойти до угла части и затаиитться на левой обочине. Ту же задачу я повторил и шедшему первым в ядре заместителю командира группы. Скоро их шаги стали удаляться от меня и я подождал подхода своего тылового дозора.