Минки М.О.Н-ки
Шрифт:
Добравшись до шоссейной дороги головной дозор залег и показал мне знаком, что путь свободен. Я перебежал к ним и стал оценивать обстановку прямо на месте. Позади меня был город, слева сзади находилось заброшенное кладбище. От магистрали влево под прямым углом уходила грунтовка, по которой мы только что пришли. За ней и слева от шоссейки оказались дачи, которые тоже казались заброшенными и пустыми. Автострада протянулась вперед, а по правой ее обочине шумела листвой густая лесополоса.
По моему сигналу разведчики попарно перескочили шоссе и заняли оборону на обочине. Теперь нужно было правильно рассадить
Рядом с нами прямо на обочине росло три крепких дерева, находившихся на расстоянии двух-трех метров друг от друга. Поочередно подходя к каждому из них, я выбрал ближний к городу клен и приказал снайперу с ночным прицелом занять у ствола позицию, с которой он мог бы вести наблюдение за грунтовкой.
Боец с минуту смотрел в ночник, а затем доложил, что дорога просматривается на двести-триста метров.
— На дальнем углукладбища она уже уходит вниз, а отсюда ее не видать, — громким шепотом сказал разведчик. — Может стоя наблюдать за дорогой?
Предложение снайперам не понравилось и чтобы развить его дальше я оглядел сначала рослую фигуру бойца, а затем ствол и ветви дерева, под которым мы стояли.
— Давай-ка, Савушкин, полезай наверх и занимай там огневую позицию, чтобы дорога просматривалась аж до моста. Обломай ветки, которые закрывают сектор стрельбы. Чтобы не упасть — сделай подлинее свой ремень и обхвати им ствол. Понял?
Солдат покряхтел, но закинул винтовку за спину и начал осторожно карабкаться вверх. Стараясь не обращать внимания на его возню, я окликнул Антонова и приказал ему залечь под этим же деревом.
— А если Сава, то есть Савушкин, оттуда на меня свалится? — спросил мой бывший земляк, опасливо поглядывая на трещащую и хрустящую крону. — он же меня насмерть раздавит!
— Значит не судьба…. — вздохнул я и неслышно рассмеялся. — А ты предупреди Савушкина, что прямо под ним и притом стволом вверх торчит твой огнемет, ну и так далее…
— Да я его так застращаю, что он три дня сидеть будет, — быстро прошептал обладатель РПО и поднял голову вверх. — Слышь, Сава…
— Это потом сделаешь, — прервал его я. — Смотри сюда! Наблюдаешь влево за грунтовкой и прямо перед собой за шоссейной дорогой. Если заметишь что-то подозрительное, то сразу же окликни меня или Шумакова. Если будет машина какая-нибудь ехать, то по моей команде стреляешь из огнемета. Когда я крикну «мина» — дергаешь за палку, которую я тебе дам попозже.
— А меня самого осколками не шарахнет? — спросил Антонов.
— Нет. Мина будет висеть на дальнем дереве и притом с обратной стороны. Все понятно? Савушкин, а у тебя как дела?
Сверху мне ответили, что все нормально: дорога просматривается хорошо, ветки обломаны, ремнем он привязан к дереву, а на всякие там огнеметы и мины ему наплевать.
— Ой, какие мы глазастые да ушастые! Все видим и слышим, — с досадой сказал Антонов и принялся доставать из своих карманов инженерные припасы, необходимые мне для установки МОН-50.
— А ты как думал? Я же из огнеметов-гранатометов не стреляю и уши у меня не закладывает, — послышалось сверху.
— Так! Ну-ка тихо! А то сейчас…. — но придумывать кару уже было некогда и я пошел к дальнему дереву.
Прежде всего я выбрал направление и высоту установки МОНки, после чего достал кронштейн и быстро вогнал специальный буравчик
Я прикрутил свободный конец растяжки к короткой толстой палке, которую затем прислонил к подножию дерева. Присев на корточки, я показал ее Антонову.
— Эту палку дергаешь по моей команде «мина».
— Вас понял, товарищ лейтенант, — доложил боец и все-таки не удержался от громкого шепота. — Сава, а тут еще и растяжку натянули… Прыгай сколько хочешь.
— Не смеши меня, а то из моего кармана может эФКа выпасть… чисто случайно, — предупредил Савушкин.
— Еще одно слово и вы оба будете до базы за броней бежать, — неожиданно зло пообещал я этим шутникам и пошел обратно к мине. — Куда уехал цирк, а клоуны остались?
Я проверил еще раз кронштейн, мину и взрыватель. Все было нормально и теперь можно было приступать к самому ответственному моменту. Отсоединив конец растяжки от ножки мины, я затем осторожно прикрутил его к Р-образной боевой чеке. Стараясь не дышать, медленно вытянул предохранительную чеку из корпуса взрывателя. Через несколько минут резак взрывателя перережет металлоэлемент, ударник упрется в боевую чеку и мина МОН-50 встанет на боевой взвод.
Теперь можно было и уходить. Напоследок я еще раз осмотрел МОН-ку и направился к ядру группы. Мина была направлена на шоссейную дорогу. И если под покровом ночи к нашему мирному городу Грозный постарается незаметно подъехать автомашина, доверху набитая злодеями и головорезами, то она скорее всего окажется в зоне поражения мины МОН-50 подвешенной к дереву умелыми руками командира второй подгруппы.
МОН-ка как раз была направлена на встречу въезжающим в город вражьим автомобилям. Ее взрывом наверняка будет поражен водитель и большая часть «кровожадных Бармалеев». Ну а оставшиеся в живых коварные разбойники будут взяты в плен доблестными бойцами разведгруппы старшего лейтенанта Кириченко.
Но российские солдаты еще ничего не знали о выпавшей на их долю благородной миссии спасителей всего человечества. И для того, чтобы они все-таки почили на лаврах победителей, мне приходилось пересаживать бойцов на другие более выгодные позиции. Пулеметчик получил приказ перебежать дорогу обратно к кладбищу и занять огневую точку на его углу. Ему не хотелось одному отправляться на окраину погоста и он медлил, перед тем как отправиться через дорогу.
— Поживее! Я буду находиться рядом с тобой, — сказал я пулеметчику, а затем повернулся к замкомгруппы. — Шумаков, ты остаешься старшим на этой стороне дороги. Я с пулеметчиком буду на углу кладбища. Всем внимательно слушать мои команды. Я пошел…
Я уже устраивался на пригорке рядом с пулеметчиком, когда сзади со стороны города послышался звук мчащегося автомобиля. Уже было темно и я сразу же посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали без пяти минут десять.
— Твое счастье, что ты едешь на пять минут раньше, — сказал я ложась на плащ-палатку, но затем все-таки выкрикнул в сторону ядра группы. — Пропускаем его!