Минск 2200. Принцип подобия
Шрифт:
— По закону Мира Восстановленного, если высказывается в пользу некоего решения весь народ, то решение это превалирует над любым решением Сената, — мерно говорила Элоиза. Она, конечно, готовилась. На шее трепетала жилка, часто-часто. — И на правах сенатора я хотела бы задать вопрос обществу Виндикара: согласны ли вы помогать Гомеопатам в поисках всеобщего врага? Согласны ли принимать участие в ликвидации неизлечимых больных…
«Ух ты, а я и забыл, как официально называются одержимые». — Целест чуть не причмокнул.
— …иначе именуемых «одержимыми».
— Да, —
Они повторяли за Вербеной. Они бы объяснились Целесту в любви — каждая женщина и каждый мужчина.
— Организовать дружины в помощь Магнитам и всячески содействовать…
Ничего нового. Старые правила, ветошь из сундуков — Элоиза вытряхивает, распыляя гнилые нитки и испуганную моль. Виндикару плевать на нее — они молятся Вербене.
В точности как во снах Целеста.
Да. Да.
— Господин Верховный Сенатор, вы обязаны ратифицировать решение народа. Направить стражей на поиск Амби…
— Нет! — выкрикнул Адриан Альена, прежде чем все-таки прозвучало имя — название? — общей цели.
«Отец, ты боишься Амбивалента? Почему ты?»
Отец ворвался на трибуну, едва не отпихнув и Кассиу-са, и Целеста — тот едва успел выдернуть Вербену.
— Благодарю за отличное выступление. — Он поклонился танцовщице, а та хлопала ресницами. Немного размазалась, расплылась от налета испарины тушь.
Адриан Альена вновь завладел микрофоном:
— Орден Гомеопатов отделен от политики и дел государства. Так было всегда, и я не позволю менять что-либо, это приведет к распрям и дополнительным беспорядкам. Все останется как есть.
— Это противозаконно! — взвизгнула Элоиза.
Целесту хотелось закрыть лицо ладонями. Интересно,
они и в своем доме-без-теней так спорят? Неудивительно, что туда не пускают посторонних…
«На Рынке торговки и те меньше ругаются!»
— Вы не спросили мнения самих Гомеопатов, — одернул дочь Адриан и, не оборачиваясь к Целесту, добавил:
— Этот мальчишка — всего лишь рядовой Магнит. Он не имеет ровным счетом никакого права голоса.
Целест дернулся, как от оплеухи. Горело лицо — он даже тронул щеку, чтобы проверить — только ли чудится, вдруг еще — непроизвольный выплеск ресурса. Вербена испуганно уставилась снизу вверх.
Целест ощутил себя чучелом, нескладной потешной куклой. Над ним пока не смеялись, но мать отводила взгляд, а отец и вовсе не замечал. Переглянулся с Касси-усом — ну что, камбаленыш, не получилось? А еще собирались про помолвку говорить.
Кассиус пожал плечом. Одним.
На трибуне вновь властвовал Альена. Единственный мужчина-Альена.
— Я обращаюсь к Главам: каково будет ваше мнение?
Повисла тишина. В толпе скребли затылке, мальчишки сплевывали ореховую шелуху. Аристократы вытянулись по струнке, храня выражение лиц, достойное статуй в их особняках. Из этой тишины, словно мышь из стога сена, вынырнул Гораций, пробрался, чуть пригибаясь.
— О-осмелюсь заявить, как Глава Теоретиков Ордена Гомеопатов, — Целесту представилось, как он выводит каждое слово с большой буквы, каллиграфическим почерком
— Мы просили о помощи, это правда, — перебил его Флоренц. Он решительно поправил отутюженную до хрустких складок мантию. — Направляли запрос еще несколько месяцев назад.
— Вы получили ответ. Вас он не удовлетворил? — Адриан вздернул бровь. — И вы решили… изменить тактику?
— Нет, господин Верховный Сенатор. — Гораций склонился перед сценой и едва не раскровянил плешивый лоб об ее угол. — У нас не возникало никаких… проблем, ничего нерешаемого, все в рамках. Инициатива этих молодых людей не исходила от Глав, и поверьте, они будут наказаны в соответствии с…
«Сволочь. Он боится моего отца. Просто боится, за свою гребаную шкуру!» — Целест сглатывал ежевичные плети в горле.
— Довольно!
Это Декстра. Зачеркнутые дни — и дежавю, когда-то она вступилась за провинившихся Магнитов, теперь…
Целест поискал Рони, но не обнаружил, зато к трибуне, рассекая народ, словно акула — острым гребнем, двигалась Глава воинов. Винсент шел за ней, чуть заметно кривясь. Целест поставил мысленно десять кредитов: не произнесет ни слова.
— Вы вообще слышали, что говорила девчонка, господин Верховный Сенатор? — «Только Декстра умеет проговорить титул, как насмешку». — Она просила перестать относиться к нам будто к выродкам. Мы защищаем ваши задницы, мы упокаиваем одержимых, и нас достали прозвища вроде «гребаных мутантов», или… — Она запнулась, но договорила — словно заколачивая гвоздь в фоб: — Или «мозгожоров». Сейчас дурное время — «разумные одержимые» существуют, нравится вам или нет. Девчонка просила объединиться против общего врага. Это противоречит законам Виндикара? Может быть. Но это точно по законам Мира Восстановленного.
Одним прыжком Декстра перемахнула через штук пять голов. Теперь огонь почти касался лица Адриана Альены.
Целест демонстративно занял место подле Главы. Вербена — тоже.
Секунду спустя присоединились Элоиза и Кассиус. Целест подмигнул обоим — молодцы, сестренка и кам-баленок.
Хорошие друзья.
— Вы требуете власти, не так ли? — вежливо осведомился Верховный Сенатор. — Орден Гомеоматов заявляет о том, что необходимы поправки, касающиеся полномочий Магнитов? Помимо узаконенных пыток так называемых «разумных одержимых», помимо права обыска любого помещения, помимо…
«Все пропало».
Целест зажмурился. Ему представилось, как отец растаптывает слабые чахлые ростки — или бледно-голубые вербные венчики. Вот она — власть, которой отец не желает поступиться, власть — это разрушение.
На скулах Декстры дергались желваки. Винсент опустил голову, похожим жестом Рони закрывался от переизбытка эмоций — неужели у «всемогущего мистика» похожие проблемы?
— …помимо права отнять жизнь любого, помимо обязательного посвящения в Орден каждого, проявившего способности — как паранормальные, так и способности к науке и обработке информации…