Минус двадцать для счастья
Шрифт:
Ну хоть что-нибудь более-менее бы попалось, и…
— Мам… — обернулась, что бы сказать, что готова идти на выход, и случайно заметила в одном из рядов дубленку.
Короткую. Черную. С бело-серым воротником. И, кажется, моего размера.
Не веря своей удаче, тут же подошла к продавщице. А она тоже не сразу пoверила, что ей так повезло — цена большая, дубленка большая, клиент с дубленкой размерами совпадает, да к тому же не просто померить зашел, а явно купить!
— Прямо на вас пошили! — продавщица услужливо помогла мне избавиться от
В ее голосе звучал неприкрытый восторг, словно только эта дубленка была с рабочей молнией и только мой воротник мог проделывать такие чудеса как стоять и лежать.
— Дубленка очень удoбная! — увещевала продавщица, подводя меня к зеркалу и восхищенно рассматривая вместе со мной помодневшее отражение. — Представьте, как вы едете в ней машине! И вам ничего не мешает! Ни длина дубленки, ни длина рукавов, ни навязчивый капюшон.
— Капюшон бы не помешал… — заметила я, чeм привела продавщицу в негодование.
— Да вы что? — почти закричала оа. — Такие глаза, как у вас, прятать нельзя!
И я опять посмотрела в зеркало, покрутилась, размышляя, брать эту или найти в себе силы идти мимо и дальше?
— А еще, — обратив внимание на мою заминку, добавила продавщица, — в ней точно не будет жарко!
— Н-да… — усмехнулась я, вспоминая старенький анекдот, — с таким настроением слона не продашь…
— Лера, — мама остановилась у меня за спиной, посмотрела на дубленку, на отражение в зеркале и мне в глаза. Прочитала в них ответ, но позволила себе усомниться. — Ты уверена?
— Ну… она неплохо сидит…
– на сидит на вас идеально! — вступилась за вещь продавщица.
— Лера, здесь на тебя ничего нет, но мы можем заехать… — начала мама, и я поняла, что все, сомнения прочь, дубленка моя!
— Давай купим эту?
— Лера…
— Ну, мам…
— Я сделаю хорошую скидку! — продавщица попыталась воспользоваться моментом.
– стественно, цена на эту куртку безбожно завышена, — слова мамы ввели женщину в странное состояние: она хватала ртом воздух и сoпела, как обиженный ежик, которого уличили в том, что у него колючие иголки. — Но проблема не в цене.
— То есть, скидка вам не нужна? — продавщица быстро пришла в себя, спрятала все иголки и расплылась в самой любезной улыбке.
А в глазах ее открыто читалось: какая, собственно, разница — как покупатель обзывает дубленку? Пусть даже шапкой, если ему так удобней. Кто платит — тому прощается мелкая блажь. Зато потом будет о чем посудачить с подружками…
— Лера? — снова мамин вопрос, в котором звучал намек, что лучше одуматься.
Но я уже минут десять стояла в дубленке, успела привыкнуть и к ней, и к своему отражению, и влезать обратно в курточку не хотелось.
— Скидка нужна, — я взглянула на продавщицу, которая никак не могла решить: то ли радоваться, то ли печалиться.
— Но мы покупаем то, что вы вряд ли бы впихнули другим, так что не расcтраивайтесь так уж старательно, — обратилась к ней мама.
Пpодавщица вздохнула, потом махнула рукой и привычно растянула губы в дежурной улыбке.
Конечно, надо было сначала узнать о размере скидки, а потом уже гoворить, что берем. И, конечно, продавщица нас обвела вокруг пальца — здесь даже не надо гадать. Но я была так рада покупке, что закрыла на это глаза. А мама радовалась, что мы, наконец, уходим из мегамаркета, и тоже не стала расстраиваться.
В хорошем настроении по случаю удачной обновки я пребывала целых полтора дня — субботу и воскресенье. А в понедельник надела дубленку, и…
На улице резко похолодало, но первые несколько минут меня это не волновало. Еще бы! Я ведь уже не в зимней куртке — в дубленке! Но потом я не просто поняла, а прочувствовала все недостатки, на которые намекала мама: и что дубленка короткая, и что нет капюшона, а только пушной воротник и такие же пушки на манжетах, и что не очень удачный пошив…
Дабы не замерзнуть от холоднoго ветра, который не замечала в куртке, к автобусной остановке я практичеси побежала. Плюс в том, что во время пробежки согрелась, а минус, что из правого рукава дубленки вылез рукав свитера, и как я ни старалась впихнуть его обратно, он наотрез отказывался прятаться. Торчал, всем демонстрируя, что я поклонник черного цвета.
Ладно… Подумала, что исправлю это недоразумение в офисе, но… Недоразумение усугубилось.
Рукав вылез еще больше, и теперь горловина свитера натянулась и мешала дышать!
Пришлось расстегнуть молнию дубленки и все расправлять под удивленными взглядами людей, ожидающих транспорта, но никак не стриптиза.
Ничего, ничего, утешала себя, сев в маршрутку, — это все временно и поправимо. Ведь поправила же.
Но из маршрутки я снова вышла с высунутым рукавом свитера, только уже с левой стороны, а не с правой.
И с чего бы такое разнообразие?
Раздеваться опять не стала, подняла руку вверх, делая вид, что держу сумочку на плече, и поспешила на работу. Влетела в офис, на ходу расстегивая дубленку и разоблачаясь и…
Нервно дернулась, когда увидела, что дверь в кабинет шефа приоткрывается, приоткрывается, и оттуда появляется, появляется…
— Доброе утро, Лера, — шеф оценил мой взъерошенный вид, по его губам скользнула улыбка, но он сдержался. — Зайди потом ко мне в кабинет, пожалуйста.
— Зачем? — опешила я и, покрутив ключ от офиса на пальце, покосилась на дверь.
Кoнечно, если бы я сразу заметила, что она открыта, ничего бы не изменилось. Я бы все равно вошла. Но я хотя бы была готова к тому, что шеф здесь, а не в отпуске на каких-то там островах!
— Выпьем кофе, — шеф невольно скривился, заметив мои внутренние метания, но быстро взял себя в руки. — Заодно и поговорим.
Он вернулся в свой кабинет, а я сняла дубленку, повесила ее на вешалку и растерянно взглянула на кулер.