Минус двадцать для счастья
Шрифт:
И чтобы уж я точно не смогла продолжить дискуссию, Марина быстро затерялась в огромном супермаpкете. Ну ладно, пусть так…
Мы не раз покупали здесь вкусненькое, так что я уверенно прошла к отделу со сладостями. А вот там притормозила и задумалась. Тортов было много. И какой взять? Кремовый, с птичьим молоком, белковый, с вишнями и коньяком или с обилием орешков? , может, медовик? Или сметанник? Они попроще, но очень вкусные.
Я взяла в руки медовик, прокручивая на ладони и рассматривая даты. Потом взглянула на
Вздохнула горестно. Обернулась — а вдруг она уже справилась и мимо проходит? Ну вдруг? Случайности — такие случайности…
Усмехнулась этим мыслям, еще раз вздохнула, и уже отворачивалась к тортам, когда над ухом прозвучал до боли знакомый голос:
— Сложный выбор?
Руки дрогнули, но я удержала торты. Попыталась присесть, чтобы поставить их обратно на полку, но поняла, что не смогу — ноги как деревянные. Не смогу, потому что он рядом. И его дыхание слишком греет мою макушку, и он сам…
Зачем он здесь?
Прошло столько времени, и…
А потом я вдруг поняла, что он не знает, что это я. Не видел. Он подошел со спины, когда я уже отвернулась, так что…
Случайности — такие случайности…
Сердце начало успокаиваться, к щекам снова прильнула кровь, и я вспомнила, как ровно дышать. И смогла начать двигаться. Вернула торты на полку, и медленно отвернулась в другую сторону, противоположную от его. Все хорошо, Лерка, все хорошо, успокаивала себя. Шаг сделан, и…
— Решили воздержаться от лишних калорий? — послышалось мне вслед ехидное замечание. — Правильно. Вам явно не помешает похудеть — от этого только польза и добро.
И я остановилась. Задержала дыхание, почувствовав злость и пытаясь унять ее. Не так сильно, не так…
Я злилась не на него. На себя. За эту нелепую попытку бегства. За то, что позволяю так с собой обращаться. За то, что мне, оказывается, все ещё важно хорошо выглядеть в его глазах, пусть и в воспоминаниях!
Смешно!
Мне быть хорошей для него…
Для него…
Это было нелепо и поздно еще два года назад!
А сейчас и подавно!
— Постройнеть, — оборачиваясь к нему, я скинула капюшон, и увидев замешательство в таких знакомых карих глазах — вот сейчас он тоже меня узнал, пояснила: — Если только ты действительно желал добра, а не худа, правильно говорить — постройнеть, Виталик.
Заметила в его руках медовик, который крутила я и не смогла удержаться от усмешки. ещё его растеряный взгляд, с примесью недоумения и почти отрицания, что нет, это невозможно, так не бывает…
— Вкусный торт, и, действительно, калорий в избытке, — не дожидаясь, когда он придет в себя от стресса, я отвернулась.
— Лерка… — услышала за спиной едва слышное. потом, спустя два громких выдоха, снова: — Лерка…
На какую — то долю секунды показалось, что в голосе Виталика звучит не столько удивление от того, как я выгляжу теперь, сколько радость, что мы встретились… вот так… вдруг… в большом городе… и совершенно случайно.
И какая мне разница, но…
Захотелось посмотреть, проверить и убедиться, что показалось, потому что и он, и я — мы как две планеты, столкновения которых лучше избегать. Для всех лучше. Для нас с ним тем более.
Обернулась, окинула его внимательным взглядом, отмечая: все так же красив и модно одет; но похудел, лицо стало строже, пристальный взгляд в ответ не был пронизан лукавством и прятал эмоции. О чем он думал, рассматривая меня? Понятия не имею. И даже предположений не было, потому что передо мной был не тот Виталик, которого я любила и даже не тот, с которым мы разошлись, а совершенно чужой человек.
— Лерка… — но мое имя он произнес так же знакомо и с оттенком явных эмоций.
Впрoчем, задуматься, каких именно не успела. Пройдясь по мне взглядом, он тяжело выдохнул:
— Прости… я даже подумать не мог, что из-за меня…
Не знаю, было ли искренним его сожаление, но в любом случае он нес полную чушь. Странно, почему я не поняла этого раньше. Возможно, не была готова к этому, не хотела. Наше болезненное расставание на самом деле было хорошим уроком, и я могла отряхнутьcя и двинуться дальше. Куда? Да куда угодно! В любом направлении! За два года могла выучить иностранный язык, овладеть какой-нибудь новой прoфессией, научиться танцевать, завести новых друзей, постараться влюбиться! я предпочла утонуть в жалости к себе, опустить руки и вяло плыть по течению.
— Это не твоя вина, — сказала Виталику.
— А чья? — не поверил он.
— Моей лени и лишних калорий.
Его губы едва заметно дрогнули в усмешке, и я с трудом сдержала сожалеющий вздох. Тот Виталик, кoторого знала я, рассмеялся бы. Он любил смеяться. Этот же…
— Виталик! — послышался женский оклик, и я заметила, как с дальней стороны отдела к нему несется красивая высокая девушка. — Ну что, ты уже выбрал?
— Приятного аппетита, — брoсив прощальный взгляд не на Виталика, а на девушку, пожелала я.
— Лерка! — он попытался остановить меня.
Но зачем? На него уже несcя вихрь его настоящего, и, накинув капюшон, я отвернулась и уверенно направилась прочь. От тортов. И от того, кого любила когда-то гораздо сильнее сладостей.
— Кто это? — услышала за спиной вопрос девушки.
— Какая тебе разница? — огрызнулся Виталик.
— Никакой, я думала… Ладно, забудь. Просто эта походка… и куртка… — протянула она задумчиво, а я поторопилась завернуть за стеллаж, и все равно успела услышать: — Как художник, я невольно отмечаю детали…