Мир Ашшура. Дилогия
Шрифт:
Ему пришлось упереться руками в землю, чтобы выдержать тяжесть мага, чей вес был в полтора раза больше, чем вес любого человека того же роста и сложения. Но конь, в седло которого опустился маг, был боевых кровей, из тех, что способны галопом нести всадника в полном вооружении.
Карашшер посмотрел на озеро: водное зеркало было гладким и неподвижным.
«Не удалось»,– подумал он не без облегчения.
– Она не проснулась, мой господин?
– Что? – Голос мага был совсем тихим.– Не сразу. Не сразу, Карашшер. Спавшая тысячу лет не пробуждается
– О нет! Нет, мой господин! – воскликнул Карашшер, содрогнувшись.– Я служу Змею!
– …Насколько человек может служить Ему,– пробормотал маг.
Они выехали на лесную дорогу. Маг накинул на голову подбитый шелком шерстяной капюшон. Его знобило.
Начало светать.
11
Разбудил Кэра Хар-Руд. Рядом с помощником Управителя стоял раб с плетеной корзинкой в руках.
– Вставай! – скомандовал эгерини.– Хватит щеки отлеживать!
По его знаку раб достал из корзинки небольшой горшочек, полный мелко нарезанного козьего мяса, тушенного с овощами и ячменной кашей. Следом появилась деревянная ложка и глиняная бутыль с кисловатым напитком.
Кэр набросился на еду с таким пылом, что через пару минут горшочек опустел. Помощник Управителя наблюдал за юношей с нескрываемым удовольствием.
Кэр поскреб ложкой по стенкам горшка, собирая остатки, и поднял глаза на Хар-Руда. Во взгляде юноши ясно читалось: еще!
Помощник Управителя толкнул локтем замечтавшегося раба, и тот поспешно извлек из корзинки пару груш и кусок пирога, завернутый в пальмовые листья.
Кэр оживился. И молниеносно расправился с пирогом и грушами. Он чуть было не съел и листья, но Хар-Руд отобрал их и бросил в корзинку.
– Ты прожорлив, как пожар! – сказал он с одобрением.– Но не будь козлом! Не надо есть траву – потерпи до ужина. Живо одевайся – и пойдем! Я тебе кое-что покажу!
– Просто я проголодался,– проговорил Кэр, завязывая ремешки сандалий.
Юноша сам удивлялся собственному аппетиту. Раньше ему хватало куда меньшего количества еды, чтобы почувствовать себя сытым.
Спустившись вниз, Кэр, вслед за Хар-Рудом, пересек крохотный дворик с водоемом и вошел в ворота, которые подпирал плечом воин в красных доспехах. Когда Кэр прошагал мимо, воин проводил его взглядом, но не шевельнулся.
Минуту-другую юноша и эгерини петляли по коридорам, а затем снова вышли на открытый воздух.
Перед Кэром лежал круглый двор с несколькими выходами. Один из них открывался в галерею, в конце которой юноша разглядел дневной свет. Еще один выход представлял собой запертые решетчатые ворота. Сквозь прутья можно было видеть тесно посаженные пальмы, а за пальмами – ряд больших
– Вперед, парень! – Хар-Руд подтолкнул юношу в сторону галереи.
Пройдя по переходу, стены которого изобиловали закрытыми дверьми, они опять оказались на солнце.
Кэр мысленно повторил весь пройденный путь и убедился, что запомнил каждый поворот. Пригодится, когда сыну вождя придет время попрощаться с Гладиаторским Двором!
Слова помощника Управителя, произнесенные совершенно не свойственным эгерини тоном, вернули Кэра в настоящее.
– Вот она, сынок,– Арена! – сказал Хар-Руд, и в голосе его было столько почтения, что Кэр с удивлением взглянул на помощника Управителя.
С его точки зрения, сооружение не отличалось ничем особенным. Тем более – для Великондара. Здоровенный круг, засыпанный смешанными с песком опилками, обнесенный бронзовой решеткой. Над ней – уходящие вверх ряды скамей.
Хар-Руд угадал его мысли.
– На этом месте не один век льется кровь таких, как мы, сынок! Отнесись к нему с уважением: скорее всего, и твоя жизнь закончится здесь, на этом песке!
– Не думаю,– сказал самериец без всякого хвастовства.– Твоя ведь не кончилась!
– Я,– сказал Хар-Руд,– бился один против четверых, когда все мои ребята валялись вокруг, зарезанные, как свиньи! И я победил! Толпа заставила освободить меня! Как когда-то – Фаргала!
«Толпа» было сказано с пренебрежением, но сравнив себя с царем, эгерини засиял от гордости.
– Значит, если гладиатор оказывается хорошим бойцом, его могут освободить?
«Пусть считает, что я и не думаю о побеге!»
– Хорошим бойцом? – Хар-Руд хмыкнул.– С чего ты взял? Просто бо€льшая часть горлопанов ставила на мой цвет!
– Ставила?
– Ты в кости играешь?
– Нет. Но видел, как играют! Хотя не понимаю, какой в этом толк?
– А как насчет спора? Денежного спора?
Кэр пожал плечами:
– Если двое мужчин спорят, к чему примешивать деньги?
Хар-Руд выругался.
– Ты так говоришь, потому что ты – варвар!
– А что такое «варвар», наставник?
Хар-Руд снова выругался: ну что тут еще скажешь!
– Короче,– заявил он,– имей в виду: в этом городе почти каждый мужчина бьется об заклад часто и с удовольствием! Если есть деньги! Деньги, парень, многое значат в Великондаре!
– Не больше жизни!
Так говорили в клане Мечей.
Помощник Управителя рассмеялся:
– Больше, сынок! Куда больше! Твоя, например, была куплена за золотой! Это хорошие деньги. Но еще дороже она будет стоить здесь, на Арене! Только ты – не продавец и не покупатель. А Арена… Арена, верно, куда больше, чем деньги! Ты не стой! Пройдись, пощупай ее! Думаю, очень скоро ты выйдешь сюда с мечом в руке, а эти скамьи,– он обвел рукой поднимающийся вверх амфитеатр,– будут трещать от множества людей! Да сам увидишь: до полнолуния осталось три дня!