Мир без конца
Шрифт:
— Спасибо, но… — Хозяйка остановилась на пороге. — Было бы здорово, если бы ты покормила Лоллу. А мне нужно кое-что сделать.
Та кивнула:
— Конечно. — Наклонилась к девочке: — Пойдешь с тетей Бесси? Я так думаю, что ты съешь кусочек хлеба. Любишь свежий хлеб?
Мерфин перевел дочери, и та радостно кивнула. Бесси посмотрела на мастера:
— Хочешь сходить к сестре Керис?
Дикость, но он почувствовал себя виноватым.
— Да. Так она здесь?
— А где же. Теперь заведует госпиталем. Удивлюсь, если в один прекрасный день не станет настоятельницей. — Белл взяла девочку за руку и повела в задние комнаты, бросив через плечо: — Удачи.
Фитцджеральд вышел. Несколько утомительная Бесси была искренна, и у него потеплело на душе от такой радушной встречи. Мостник вошел в аббатство и остановился перед легким западным фасадом. Собору насчитывалось уже почти двести лет, но он внушал все такой же трепет.
За кладбищем, к северу от храма, недалеко от места, где раньше стоял старый скромный деревянный дом аббата, он заметил новый, средних размеров двухэтажный дворец с внушительным порталом. Вероятно, резиденция Годвина. Интересно, где настоятель нашел деньги, подумал Мерфин, и подошел ближе. Импозантный дворец мастеру тем не менее не понравился, он совсем не гармонировал с нависавшим над ним собором, детали не продуманы, громоздкий портал закрывал часть окон второго этажа. И что хуже всего, поставленный на другой оси, он торчал под нелепым углом к собору. Элфрикова работа, никаких сомнений. Сидевший на ступенях толстый черный кот с белым кончиком хвоста злобно посмотрел на гостя.
Фитцджеральд медленно пошел к госпиталю. Соборная лужайка была тиха и пустынна — не рыночный день. Архитектора вновь одолели дурные предчувствия. Он мог увидеть Керис в любой момент. Длинное помещение госпиталя показалось ему светлее, чем раньше, пахло свежо, все тщательно прибрано. На матрацах, расстеленных на полу, лежали несколько человек, в основном старики. У алтаря молодая послушница громко читала Псалтырь. Мастер стал ждать, когда та дочитает. От волнения он чувствовал себя хуже больных. Может, вообще не надо было ехать? Наконец послушница в последний раз произнесла «аминь» и повернулась. Незнакомое лицо. Девушка вежливо поздоровалась:
— Да благословит тебя Бог, странник.
Мерфин глубоко вздохнул:
— Я хотел бы видеть сестру Керис.
Заседания капитула женского монастыря проходили теперь в трапезной. Раньше монахини вместе с братьями пользовались изящным восьмиугольным зданием к северо-востоку от собора. К сожалению, недоверие между братьями и сестрами усиливалось, и, не желая рисковать тем, что их могут подслушать, монахини собирались в длинной комнате, где обедали.
Сестры, занимающие различные должности, сидели за столом, в центре — мать Сесилия. У нее больше не было помощницы. Несколько недель назад в возрасте пятидесяти семи лет умерла Наталия, и аббатиса еще никого не назначила. Справа от аббатисы сидели казначейша Бет и помощница ризничей Элизабет Клерк, слева — сестра-келарь Маргарита и смотрительница госпиталя Керис. Тридцать простых монахинь расселись на скамьях лицом к старшим. После молитв и чтения мать Сесилия объявила:
— Мы получили письмо от нашего лорда епископа в ответ на жалобу относительно кражи аббата Годвина.
Сестры зашумели. Этого ответа ждали долго. Король Эдуард почти целый год после гибели Ричарда не назначал епископа. Граф Уильям всеми силами пытался протолкнуть дельного помощника графа Роланда, Джерома, но монарх в конечном счете остановился на графе Анри Моне, родственнике королевы из Эно, что в Северной Франции. Епископ Анри прибыл в Англию для поставления, затем отправился в Рим за санкцией папы, вернулся и, лишь поселившись в ширингском дворце, ответил Сесилии. Та продолжила:
— Епископ не намерен принимать никаких мер, утверждая, что кража имела место при епископе Ричарде, то есть в прошлом.
Сестры ахнули. Они терпеливо ждали, уверенные, что в конце концов справедливость восторжествует, и подобное решение стало сильным ударом. Керис уже видела письмо и не удивилась. Понятно, новый епископ не хочет начинать свое служение ссорой с аббатом Кингсбриджа. Значит, Анри — прагматик, а не человек принципов, что свойственно некоторым высоким клирикам.
И все-таки смотрительница госпиталя расстроилась. Решение означало, что в ближайшем будущем о новом госпитале только для больных нечего и мечтать. Уговаривала себя не горевать: аббатство сотни лет существовало без этой роскоши и, конечно же, просуществует еще лет десять. Но с другой стороны, целительница не могла не злиться, видя, как быстро распространяются заболевания вроде того, что Молдвин Повар привез на шерстяную ярмарку в позапрошлом году. Никто точно не понимал, как они передаются: от взгляда ли больного, от прикосновения или просто местонахождения в одном помещении, — но не могло быть никаких сомнений, что многие болезни переходят с одного на другого и решающую роль играет какой-то контакт с больным. Однако на время ей придется об этом забыть. Сестры возмущенно роптали. Послышался громкий голос Мэр:
— Монахи будут ликовать.
Она права, подумала Керис. Годвин и Филемон после очевидной кражи вышли сухими из воды и не переставали твердить, что использование братьями денег сестер не является воровством, так как все во славу Божью, и теперь их заверял в этом епископ. Жестокое поражение, особенно для Керис и Мэр. Но мать Сесилия не собиралась тратить время на бесплодные сожаления.
— Это не ваша вина, а, пожалуй, моя, — признала она. — Мы просто оказались слишком доверчивы.
«Может, ты и доверяла Годвину, я-то нет», — думала сестра, но молчала как рыба. Хотела послушать Сесилию. Настоятельница собиралась провести назначения, однако никто не догадывался какие.
— В будущем мы должны быть осторожнее. Нужно построить собственную сокровищницу, куда братьям доступа не будет. Я бы даже хотела, чтобы они вообще не знали о ее местоположении. Сестра Бет, которую мы благодарим за многолетнюю и верную службу, отныне не казначейша, ее место займет сестра Элизабет — я полностью ей доверяю.
Целительница попыталась скрыть досаду. Девять лет назад Клерк свидетельствовала против нее в суде. Сесилия ее простила, но Керис не простит никогда. Однако поморщилась она не только из-за этого. Озлобленная и нечестная помощница ризничей позволяла эмоциям влиять на принимаемые ею решения. На таких людей нельзя положиться. Настоятельница продолжала:
— Сестра Маргарита просила позволения больше не быть келарем, и ее место займет сестра Керис.
Врачевательница еще больше расстроилась, так как надеялась стать помощницей настоятельницы. Попыталась улыбнуться, но это оказалось непросто. Похоже, Сесилия вообще не намерена назначать себе помощницу. Теперь у нее их целых две — Керис и Элизабет, вот пусть и повоюют. Целительница поймала взгляд Клерк, в котором светилась почти неприкрытая ненависть.
— Сестра Мэр под руководством Керис будет смотрительницей госпиталя.
Мэр просияла от удовольствия. Она была рада назначению, но еще больше радовалась тому, что над ней встанет Керис. И врачевательнице понравилось это решение. Спутница по французскому путешествию тоже чистюля и не верит в кровопускания. Не получив желаемого, Суконщица постаралась изобразить довольство, когда пошли более мелкие назначения. После заседания она подошла к Сесилии и поблагодарила ее.
— Не думай, что это было легко, — ответила настоятельница. — У Элизабет есть и голова, и решительность, и она постоянна в том, в чем ты легкомысленна. Но у тебя есть фантазия, и ты добиваешься от людей всего, на что они способны. Мне нужны вы обе.