Мир без конца
Шрифт:
Все застонали. Последовали долгие угрюмые споры, кто сколько должен внести. Мостник чувствовал, как против него поднимается волна враждебности. Именно этого и добивался Элфрик. Архитектор то и дело поглядывал на дверь, ожидая возвращения Иеремии. Билл Уоткин встал:
— А может, заплатит Мерфин? Ведь это он дал маху.
Фитцджеральд не выдержал и, отбросив всякую осторожность, ответил:
— Хорошо.
Все изумленно замолчали.
— Если трещины явились следствием моих просчетов, я починю мост за свой счет. — Он словно падал в пропасть.
Мосты стоили дорого. В случае ошибки это может стоить ему половины состояния. Билл пожал плечами:
— Ну конечно, ради красного словца.
— Но сначала, если члены гильдии позволят, мне бы хотелось кое-что сказать. — Мерфин посмотрел на Элфрика.
Тот медлил, явно стараясь выдумать предлог для отказа. Но Билл махнул рукой:
— Пусть говорит.
Все одобрительно загудели. Олдермен неохотно кивнул.
— Спасибо. Если слаба арка, то трещины идут определенным образом. Верхние камни давят на нижние, и те расползаются. Трещины в таком случае появляются на шелыге. [14]
14
Шелыга — линия, соединяющая верхние точки дуги.
— Верно, — подтвердил Билл Уоткин. — Я много раз видел. Это не так уж и страшно.
— Но на мосту трещины другие, — продолжал Мерфин. — Элфрик не прав, арки достаточно прочные: их ширина составляет одну двадцатую основания, стандартная пропорция в любой стране.
Находившиеся в зале строители закивали. Все они знали эту пропорцию.
— Шелыга в порядке. Трещины пошли горизонтальные, по дуге, по обе стороны от центрального быка.
— Такое иногда бывает в четырехчастных сводах, — заметил Билл.
— Но на мосту своды не четырехчастные, простые, — возразил Мерфин.
— И в чем тогда причина?
— Элфрик отступил от моих чертежей.
— Неправда! — воскликнул олдермен.
— По обе стороны быков я пометил насыпь больших незакрепленных камней.
— Насыпь из камней? — издевательски переспросил глава приходской гильдии. — И ты хочешь сказать, что они удержали бы твой мост?
— Именно. — Фитцджеральд обратил внимание, что не один Элфрик, другие строители тоже с сомнением покачали головами. Но они не разбирались в мостах, которые отличаются от любых других построек, так как стоят в воде. — Эти камни очень важны.
— Их не было на чертежах.
— Ты не покажешь нам, Элфрик, мои чертежи, чтобы проверить?
— Чертежного настила давно не существует.
— Я чертил на пергаменте. Чертеж должен храниться в монастырской библиотеке.
Олдермен посмотрел на Годвина. Их сговор был очевиден. Мерфин только надеялся, что это заметят члены гильдии. Аббат произнес:
— Пергамент очень дорог. Твои чертежи давно уже записали.
Мастер кивнул, сделав вид, что поверил. Иеремия все не возвращался, а без чертежа сражение не выиграть.
— С каменной наброской не появилось бы никаких трещин.
— Разумеется. Что ты еще можешь сказать? Но почему мы должны тебе верить? — спросил Филемон. — Ты просто хочешь повалить Элфрика.
Придется рискнуть. Все или ничего.
— Я скажу вам, в чем проблема, завтра утром, если придете к реке.
Олдермен явно не хотел никуда идти, но Уоткин быстро согласился:
— Дельно. Придем.
— Билл, можешь привести двух мальчишек, которые хорошо плавают и ныряют?
— Конечно.
Элфрик не удержал бразды правления, и пришлось вмешаться Годвину, что выявило истинного кукловода.
— А какой еще трюк ты выдумал? — сердито спросил он.
Но было слишком поздно. Всем стало интересно.
— Дайте ему показать, — вмешался Билл. — Если это трюк, мы сразу поймем.
И тут бывший помощник Мерфина внес деревянную раму с натянутым на нее большим куском пергамента. Мостник обрадовался. Элфрик потрясенно уставился на Иеремию. Побледневший Годвин спросил:
— Кто тебе это дал?
— Вопрос выдает все, — заметил Фитцджеральд. — Лорд аббат не спросил, что в раме или откуда она — это все ему известно. Он просто хочет знать, кто дал.
Билл махнул рукой:
— Это все не важно. Покажи, Иеремия.
Тот встал перед весами и развернул чертеж к зрителям. По обе стороны моста были видны кучи камней, о которых говорил Мостник. Мерфин встал:
— Утром вы поймете, зачем они нужны.
Лето повернуло на осень, и по утрам было прохладно. Каким-то образом о предстоящем поединке между Мерфином и Элфриком стало известно, и, помимо членов гильдии, на берегу собрались еще сотни две-три любопытных. Пришла даже Керис. Фитцджеральд осознавал, что это не просто спор о конструкции моста. Молодой бычок бросил вызов старому быку, что понимали все.
Билл Уоткин привел двух мальчишек лет двенадцати-тринадцати в одном нижнем белье — младших сыновей Марка Ткача, Денниса и Ноя. Оба дрожали от холода. Деннис был невысок и коренаст, в мать, с волосами цвета осенних листьев. Младший, Ной, был выше — наверно, вырастет таким же большим, как Марк. Мерфин сразу проникся симпатией к рыженькому. «Интересно, — думал он, — Деннис тоже переживает, как и я в свое время мучился, оттого что младший брат выше и сильнее?»
Мастер боялся, что Элфрик не согласится на сыновей Марка, дескать, отец мог их заранее науськать. Но тот промолчал. У Ткача была репутация безупречно честного человека, и, наверно, олдермен это понимал. Хотя скорее это понимал Годвин. Мерфин дал указания мальчишкам:
— Доплывите до центрального быка и там нырните. Сначала он будет гладким, потом вы наткнетесь на фундамент — большую кучу камней, скрепленных строительным раствором. Доберитесь до дна и проверьте под фундаментом. Если будет плохо видно — вода слишком мутная, — то задержите дыхание, насколько сможете, и тщательно проверьте все вокруг. Потом поднимайтесь на поверхность и подробно расскажите нам, что вы там обнаружите.
Мальчишки прыгнули в воду и поплыли. Мостник обратился к собравшимся: