Мир без конца
Шрифт:
— Туда мы прошли в первую очередь, — объяснил архидьякон Ллойд. — Во дворце никого нет.
— Вот как?
— Ну да, — раздраженно ответил архидьякон. — Вот так.
В этот момент Керис увидела кота Годвина с белым кончиком хвоста. Послушники прозвали его Архиепископом. Он шествовал вдоль западного фасада собора, заглядывая за контрфорсы, будто искал хозяина. Настоятельница растерялась.
— Как странно… Может, решил заночевать в дормитории, с остальными монахами.
— А зачем? Я надеюсь, здесь не творится никаких безобразий.
Керис отмахнулась. Епископ имел в виду разврат, но к этому греху аббат склонности не имел.
— Аббат очень переживает смерть матери. У него что-то вроде удара. Бедняжка умерла сегодня от чумы.
— Если он плохо себя чувствует, то тем более должен находиться в своей постели.
Наверное, что-то случилось. Годвина здорово выбила из колеи кончина Петрониллы. Монахиня спросила:
— Может, лорд епископ хочет поговорить с его помощником?
— Хоть бы кто-то нашелся, — сердито буркнул Анри.
— Тогда я отведу архидьякона Ллойда в дормиторий…
— И поскорее!
Ллойд взял у служки факел, и Керис быстро повела его через собор в крытую аркаду. Все было тихо, как и должно быть в это время в монастыре. Дойдя до подножия лестницы, ведущей в дормиторий, избранная настоятельница остановилась.
— Вероятно, вам лучше подняться одному. Сестрам не пристало видеть братьев в постели.
— Конечно. — Ллойд пошел по лестнице, оставив провожатую в темноте. Целительница с интересом ждала. Послышался оклик: — Эй! — Тишина. Через несколько мгновений Ллойд как-то странно позвал: — Сестра?
— Да?
— Вы можете пройти.
Ничего не понимая, монахиня поднялась по лестнице и вошла в дормиторий. Остановившись возле Ллойда, рассмотрела комнату при неверном свете факела. Пустые соломенные матрацы аккуратно лежали на своих местах.
— Никого, — прошептала Керис.
— Ни души. Да что же здесь происходит?
— Не знаю, но могу догадаться.
— Уж пожалуйста, просветите меня.
— А разве не понятно? Они бежали.
Часть VI
Январь 1349 года — январь 1351 года
63
Уезжая, Годвин прихватил с собой драгоценности из монашеской сокровищницы и все хартии, в том числе и сестринские, которые так и оставались в запертом сундуке. Он забрал даже священные реликвии, включая мощи святого Адольфа в бесценном ковчеге. Керис обнаружила это на следующее утро, в первый день января, в праздник Обрезания Господня. Монахиня вошла с епископом Анри и сестрой Элизабет в сокровищницу из южного рукава трансепта. Мон обращался к ней прохладно-вежливо, что ее несколько беспокоило, но он вообще слыл брюзгой и, возможно, говорил гак со всеми.
Кожа Джилберта Херефорда все еще красовалась на двери, но стала жесткой, пожелтела и издавала слабый дух гнили. Дверь была отперта. Керис не заходила сюда с тех пор, как аббат Годвин украл у сестер деньги. После этого монахини построили собственную сокровищницу.
Что произошло, стаю ясно сразу. Плиты над опустевшими тайниками были приподняты, крышка обитого железом пустого сундука открыта. Целительница поняла, что не зря презирала Годвина. Ученый врач, священник, глава монахов удрал именно тогда, когда больше всего нужен людям. Теперь, конечно, все поймут его истинную натуру. Архидьякон Ллойд пришел в бешенство:
— Он забрал все!
— И этот человек против моей кандидатуры, — бросила Керис Анри.
В ответ епископ буркнул что-то невнятное. Элизабет отчаянно пыталась оправдать Годвина:
— Я уверена, лорд аббат взял ценности из соображений безопасности.
На это епископу все-таки пришлось ответить.
— Вздор, — отрезал он. — Когда слуга вытаскивает у вас деньги из кошелька и, никого не предупредив, исчезает, он не думает о безопасности ваших средств, просто крадет.
Клерк зашла с другого боку:
— Думаю, это была идея Филемона.
— Помощника? — Анри презрительно поморщился. — За все отвечает Годвин, а не Филемон. Вся ответственность на нем.
Элизабет умолкла. «Вероятно, братец пришел в себя после смерти Петрониллы, — думала Керис. — По крайней мере на какое-то время. Но сумел же он убедить всех до единого монахов последовать за ним! Интересно, куда братья направились?» Епископ Анри думал о том же.
— И куда делись эти мерзкие трусы?
Настоятельница вспомнила, как Мерфин уговаривал ее уехать «в Уэльс, Ирландию, в отдаленную деревню, где приезжих не видят годами».
— Наверняка укрылись в каком-нибудь уединенном месте, где никого не бывает.
— Выясните где.
Керис поняла, что всякая неприязнь к ней со стороны Анри испарилась вместе с Годвином. Она торжествовала, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не дать этого заметить.
— Я разузнаю в городе. Кто-нибудь должен был видеть, как они уезжают.
— Хорошо, — ответил епископ. — Однако не думаю, что монахи скоро вернутся, так что пока руководство вам придется взять на себя и обойтись без мужчин. Продолжайте вести службы. Служить в соборе литургию попросите какого-нибудь приходского священника, если найдете хоть одного в живых. Вы не можете проводить литургию, но можете исповедовать — на этот счет было специальное распоряжение архиепископа, поскольку погибло столько священников.
Керис не хотела, чтобы Мон ушел от прямого ответа на вопрос о ее избрании.