Мир другой – законы те же

Буров Егор

А чуть позже появились пять всадников — четыре воина в длинных кольчугах, поверх которых имелась накидка-сюрко синего цвета. Их головы прикрывали шлемы нормандского типа — слегка вытянутые полусферы с наносником, оставляющие открытым лицо. За спинами на ремнях висели щиты. К поясам крепились одноручные мечи — «каролинг», с навершием на рукояти в виде яблока. Толстый жрец двигался на муле, и его облачение составляла голубая ряса, обтягивающая пузо, а лысую макушку укрыла круглая шапочка.

Вслед за кавалькадой тащилась телега, запряжённая волом. Её вёл мужчина лет сорока и, судя по мрачному выражению лица, ему совершенно не нравилось то, что он делал. Жора

присмотрелся и, увидев пассажиров, не понял, зачем в лес привезли трёх девочек в возрасте от полутора до пяти лет. Они сидели в повозке и держали кого-то за руку. Неожиданно послышался писк младенца, и все работники оглянулись на погонщика.

А жрец подъехал к старшему в бригаде работников и начал его отчитывать. Тот оправдывался, ссылаясь на частые дожди, но толстяк не желал слушать и приказал продолжить расширять поле. Затем он обратился к какому-то тщедушному парню и изрёк давний закон, который гласил:

«Если жена родила четвёртую девочку подряд, её надлежит отдать в монастырь, а дитя отнести в лес, на поживу волкам. Других дочерей отправят вместе с матерью, а муж обязан снова искать невесту».

Парень побледнел, но опустив голову, признал вину за то, что вовремя не сообщил в храм о четвёртой дочке. Жрец указал на телегу и приказал парню исполнить долг каждого истинно верующего небесного раба, в противном случае его посадят на кол, как бунтовщика и богохульника. Парень затрясся от ужаса и на негнущихся ногах подошёл к телеге. Женщина заплакала, а младенец запищал, но отец поднял дочку на руки и направился к деревьям. За ним увязались два всадника, чтобы проследить за исполнением «божьей» воли.

Жора искоса взглянул на Малыша и осознал, что дело плохо — брюнет покрылся иссиня-чёрной чешуей, а его лицо слегка трансформировалось в подобие драконьей морды. С оскаленных клыков капала слюна, а из пасти звучал глухой рык. Жоре совершенно не понравилось то, что он увидел. Сразу же вспомнился день, когда Георг ле Золтодрак, приняв аналогичную переходную форму, растерзал более двухсот наёмников. Если Жора отпустит Малыша, на поле останутся только трупы. Осознав, что в таком состоянии брюнет себя не контролирует, Жора решил повторить тот же приём, который провёл на жене Фуджини, когда она превратилась в драконицу. Он запрыгнул на лежавшего на земле Малыша сверху и ударил его кулаком по затылку. Монстр дёрнулся и затих, однако продолжал оставаться чешуйчатым. Тогда Жора нарисовал на нём знак сбора силы и только после этого брюнет вернулся к первоначальному облику.

Пока Жора возился с Малышом, отец занёс девочку в лес и, добредя до дерева со знаком человечка на палочке, оставил пищащий свёрток на траве. Всадники дождались, когда парень отойдёт и один из них направил остриё копья на младенца. Увидев эту картину, Жора громко зарычал, сам подивившись насколько правдоподобно прозвучало, и кони шарахнулись в стороны. Воин чуть не упал и, пугливо озираясь, погнал скакуна к поляне.

Обычно Жора легко убивал врагов, но причинять вред беременным женщинам и детям считал неправильным. В его понимании это табу. А тех, кто нарушал негласное правило, он наказывал. Возможно, маленькая девочка сама умрёт, но на то воля богини судьбы — ей видней, кто вырастет из младенца.

Глава 14

Жора взвалил бессознательное тело Малыша на плечи и добежал до младенца. Ребёнок пищал и хныкал, но увидев бородатое лицо, моментально замолк и произнёс: «Агу». Жора не любил детей, тем более младенцев. Они постоянно орут, какают и чего-то требуют. Нервная система мага огненной стихии

не рассчитана на столь серьёзное испытание, но оставлять чадо на растерзание зверей он не хотел. Пришлось похлопать Малыша по щекам, и когда он очнулся, Жора, тоном, не терпящим отлагательств, приказал:

— Неси её в землянку. Раз уж ты хотел спасти девочку, теперь она на твоей шее.

— Я не понял? Что вообще произошло?

— Тебе стало плохо, и ты отключился, — солгал Жора. — Я прослежу за жрецом и узнаю, куда увезли мамашу.

— Зачем?

— А кормить девочку кто будет? Ты? У тебя есть грудное молоко?

— Ты хочешь раскрыть наше присутствие? — спросил брюнет.

— Просто узнаем, где её держат, а после решим, — пояснил Жора.

— А если девочка начнёт пищать? — задал вопрос Малыш.

— Покачай дитя. Ты же теперь мама-папа.

— А может не надо? Я как-то не подумал, когда хотел спасти ребёнка.

— Поздно, она здесь, так что придётся заботиться.

Пробежавшись до поляны, Жора убедился в том, что жрец с охраной и телега с мамашей и дочками отправились дальше, а испуганный отец оставленного ребёнка рассказывал о том, что слышал рык чудовища. Работники кивали, подтверждая его слова, так как Жора постарался на славу и его сольный концерт разнёсся по всей округе.

Жора побежал за всадниками и почти сразу их догнал. Учитывая медлительность вола, тянувшего телегу, скорость составляла не более трёх километров в час. Жрец с раздражением поглядывал на погонщика, но сорокалетний мужчина пожимал плечами и периодически хлестал бычка. И хотя тот вяло мычал, но ускоряться никак не желал.

Жора, двигаясь параллельно дороге, услышал, как один из охранников предлагал «разложить» скорбящую мамашу. Жрец брезгливо поморщился и отчитал воина, а в финале сказал:

«…Она раба небесная, а мы исполняем божью волю. Закон гласит, что жену надлежит отдать в монастырь для покаяния. Пока она под нашей опекой, мы не вправе к ней прикасаться. Вот сдадим ведьму настоятелю, тогда с ним и договаривайся. Не хватало нам из-за твоих похождений задерживаться».

Всадник снова оглянулся на женщину и проронил:

«Дюже худая, а старый скряга за убогую как за нормальную попросит».

Жора слушал их разговоры и постепенно зверел. Судя по всему женщины здесь существа второго сорта. Они не имеют прав и не могут постоять за себя. Если ты обидел чью-то жену или сестру, можешь заплатить неустойку, и местные власти закроют глаза на преступление. Разумеется, чем выше статус владельца, тем дороже обойдётся «развлечение», но жена крестьянина, ко всему прочему отданная в монастырь, приравнивалась к бессловесной скотине. А всему виной вера в Истинного владыку. Жору совершенно не устраивало положение дел, но даже вдвоём с Малышом они не смогут ничего изменить.

Наконец телега дотащилась до очередной развилки, и они встретили кавалькаду. Впереди колонны скакал властный мужчина в дорогом наряде. Он сидел в седле ездового коня, а оруженосец вёл на поводу мощного жеребца. Третью лошадь обвесили поклажей с доспехами, а на щите виднелся рисунок волка. За рыцарем двигались воины, облачённые в кольчуги, поверх которых накинули сюрко с гербом сеньора. Однако внимание Жоры привлек жрец в лиловой сутане. Во-первых, он оказался худощавым горбоносым лысеющим шатеном, в то время как местные жители поголовно коренастые и русоволосые. Во-вторых, он говорил на незнакомом языке, и рыцарь его понимал, хотя отвечал долго, словно подбирая нужные слова из чужой речи. И в-третьих, на пальцах служителя храма поблёскивали перстни-артефакты.