Мир философии

Гуревич Павел Семенович

II 1. Из четырех видов демократии наилучшим является, как об этом сказано в предшествующих рассуждениях, тот, который занимает по порядку первое место; к тому же этот вид демократии и самый древний из всех. Я называю его первым в соответствии c естественным делением народонаселения. В самом деле, наилучшим видом народа является земледельческий; поэтому и возможно бывает насаждать демократию там, где народная масса живет земледелием или скотоводством. Не обладая значительной собственностью, люди не имеют там досуга часто устраивать народные собрания. Располагая всем необходимым [10], они занимаются своим делом и не заботятся о делах посторонних [11]; им приятнее труд, чем занятия политикой и управлением там, где получение должностей не сопряжено c большими материальными выгодами. Ведь люди в массе своей больше стремятся к прибыли, нежели к почету...

10 В рукописном тексте - "не имея в своем распоряжении...". c А. Жебелев вслед за рядом издателей принимает здесь поправку Бойезена, исключающего из текста отрицание "не" (те).

11 Вместо "и не заботятся о делах посторонних" можно перевести также "и не жаждут чужого".

3. Для той демократии, о которой сказано выше, и полезным и обычным является следующий порядок: весь

народ участвует в выборах должностных лиц, в принятии отчетов от них, отправляет обязанности судей, но высшие должности замещаются путем выбора и на основании имущественного ценза, причем, чем должность выше, тем больше ценз; или же ни одна должность не замещается на основании ценза, но принимаются во внимание лишь способности человека [12]. Государство, имеющее такого рода устройство, разумеется, будет иметь хорошее правление, так как должности всегда будут занимать наилучшие граждане согласно воле народа, не питающего зависти к порядочным людям. Порядочные и знатные останутся довольны таким порядком, потому что они не будут находиться под управлением других, которые хуже их, а управлять они будут справедливо, так как контроль над их деятельностью будет принадлежать другим. 4. Быть в некоторой зависимости от других и не иметь возможности делать все, что тебе заблагорассудится, - дело полезное: ведь предоставление каждому возможности поступать по его желанию не может оберегать против того дурного, что заложено в каждом человеке. И таким образом неизбежно получается то, что наиболее полезно в государстве, правят порядочные люди, наименее склонные впадать в ошибки, а народная масса ни в чем не терпит умаления. Ясно, что этот вид демократии является наилучшим и" по какой причине: потому что при нем народ обладает определенными качествами...

12 Это место иногда понимают в том смысле, что на должности выбирают людей, которые могут, благодаря своим материальным средствам, подобающим образом отправлять должностные обязанности.

Остается рассмотреть, все ли должны принимать участие в отправлении всех указанных выше обязанностей государства. Ведь возможно предполагать, что одни и те же будут все и землепашцами, и ремесленниками, и членами совета, и членами суда, или что для каждой из названных обязанностей должны быть назначены отдельные лица, или что, наконец, одни из обязанностей по необходимости будут принадлежать особым лицам, другие - всей совокупности граждан. Не для всякого государственного строя возможно установить одинаковые правила. Как мы уже сказали, допустимо, что будут принимать участие все во всем и не все во всем, но некоторые только в некоторых делах. Это и вносит различия в государственный строй: в демократиях все граждане участвуют во всем, в олигархиях мы видим обратное.

Аристотель. Политика // Сочинения.: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С. 409 411. 462 - 466, 467, 469, 471 - 474, 491 - 492, 506 - 508, 509, 571 - 574, 575, 604

Ж. МЕЛЬЕ

Почти повсюду распространено и узаконено заблуждение, заключающееся в том, что люди присваивают себе в частную собственность земные блага и богатства, вместо того чтобы, как следовало бы, всем владеть и пользоваться ими на началах равенства. Я имею в виду всех лиц, живущих в одной и той же местности, на одной и той же территории, так что все те мужчины и женщины, которые жили бы в одном и том же городе, в одном и том же местечке, в одной и той же деревне или даже в одном и том же приходе, все вместе составляли одну и ту же семью, считая и признавая друг друга братьями и сестрами и как бы детьми одних и тех же отцов и одних и тех же матерей, и поэтому все они должны были бы любить друг друга, как братья и сестры и, следовательно, должны были бы жить мирно и на общинных началах, именно, все они должны иметь одинаковую или сходную пищу и быть одинаково хорошо одеты, у них должны быть одинаково хорошие жилища, постели и обувь, но все они одинаково должны заниматься делом, т.е. трудом, или у каждого из них должно быть какое-нибудь иное честное и полезное занятие, смотря по его профессии или смотря по тому, что оказывалось бы более необходимым или более полезным делать в данное время, сообразуясь c временем года и c потребностью в тех или иных вещах. И все это должно совершаться под руководством не тех лиц, которые желали бы надменно и тиранически господствовать над другими, а лишь под руководством тех, которые оказались бы наиболее благоразумными, исполненными наилучших намерений, клонящихся к усовершенствованию и заботящихся об общественном благе. Таким образом, каждый из соседних городов и каждая из других общин будут очень заботиться о заключении союза между собой и о ненарушимом поддержании мира и взаимного согласия, чтобы взаимно помогать друг другу и поддерживать друг друга в случае надобности, без чего никаким образом не может существовать общественное благо и большинство людей неизбежно бедствует.

Что же получается благодаря этому разделению на части земных благ и богатств между частными людьми, из которых каждый пользуется своей частью отдельно от других и так, как ему угодно? Благодаря этому каждый старается всякими способами, хорошими или дурными, обладать как можно большим богатством, потому что жадность ненасытна, и она, как известно, является источником всех зол, и, давая простор стремлению людей к исполнению своих желаний, она пользуется случаем и побуждает их делать все, что они могут, чтобы обладать множеством благ и богатств, как для того, чтобы избавить себя от всяких лишений, так и для того, чтобы благодаря этому предаваться наслаждениям и удовольствиям и обладать всем для них желательным. Вследствие этого наиболее сильные, наиболее хитрые, наиболее ловкие, а часто даже и худшие и недостойнейшие оказываются наделенными наилучшими земными благами и житейскими удобствами.

Вследствие этого одни имеют больше, а другие меньше, и часто даже одни берут все, а у других не оказывается ничего, одни богаты, а другие бедны, одни хорошо питаются, хорошо одеваются, у них имеются хорошие жилища, хорошая мебель, хорошие постели и хорошая обувь, между тем как другие плохо питаются, плохо одеваются, живут в плохих жилищах, спят на плохих постелях и носят плохую обувь, а у многих совсем нет приюта, они изнемогают от голода и совершенно коченеют от холода. Вследствие этого одни напиваются и наедаются до отвала, между тем как другие умирают c голоду. Вследствие этого

одни почти всегда веселятся и наслаждаются, между тем как другие всегда грустны и печальны. Вследствие этого одни пользуются почетом, между тем как других всегда унижают и презирают, потому что богачей всегда почитают и уважают, а бедных всегда презирают. Вследствие этого одним нечего делать, они всегда отдыхают, играют, гуляют, спят сколько им угодно, едят и пьют до отвала и, таким образом, толстеют, ведя праздную и приятную жизнь, между тем как другие изнуряют себя трудом, не могут отдохнуть ни днем, ни ночью и стараются изо всех сил добыть предметы, необходимые для существования. Вследствие этого богачи находят в случае болезни и вообще всякий раз, когда им что-нибудь понадобится, всякого рода помощь, поддержку и комфорт, утешение и целебные средства, которые можно найти, между тем как бедные остаются без ухода в болезни и нужде и беспомощно умирают без лекарств, без комфорта и без утешения в беде. Наконец, вследствие этого одни всегда благоденствуют, c избытком окружены всевозможными благами, предаются удовольствиям и блаженству, как в раю, между тем как другие, наоборот, всегда нуждаются, страдают и подвергаются всевозможным лишениям, обусловливаемым бедностью, и находятся как бы в аду, причем весьма небольшое расстояние отделяет этот рай от этого ада, часто их отделяет друг от друга только улица или только стена или перегородка, так как очень часто из домов богатых можно сразу попасть в дома бедных и найти там полную нищету и все муки и ужасы ада. И в высшей степени гнусно и возмутительно то, что очень часто те, которые всего более заслуживают это райское блаженство и эти райские наслаждения, терпят адские муки, и, наоборот, те, которые всего более заслуживали бы адских мучений и наказаний, всего безмятежней наслаждаются этим райским блаженством. Одним словом, хорошие люди терпят в этом мире те муки, которым должны были бы подвергаться злые. Злые обыкновенно пользуются здесь теми благами, почестями и удовольствиями, которые должны были бы существовать только для добрых. Ведь честь и слава должны были бы выпадать на долю одних лишь хороших людей, а позор и презрение должны были бы выпадать на долю одних лишь злых и порочных людей, однако в мире обыкновенно бывает наоборот, и это, очевидно, является очень большим заблуждением и вопиющей несправедливостью, и, несомненно, это дало повод одному автору, которого я уже цитировал, утверждать, что злые люди перевернули эти вещи вверх дном или что бог не есть бог, потому что невероятно, чтобы бог пожелал терпеть такое нарушение справедливости.

Это еще не все; то заблуждение, на которое я указываю, а именно то, что блага так плохо распределены между людьми, то, что у одних оказывается все или гораздо больше, чем следовало бы для того, чтобы достающаяся им доля соответствовала требованиям справедливости, а у других, наоборот, не оказывается ничего или они нуждаются в большей части тех вещей, которые были бы для них необходимы или полезны; и я утверждаю, что это порождает взаимную ненависть и зависть между людьми. Далее, это вызывает ропот, жалобы, смуты, возмущения и войны, причиняющие людям бесчисленное множество бедствий. Это вызывает и бесчисленное множество вредных процессов, которые частные лица вынуждены вести между собой, чтобы, как они утверждают, отстоять свои имущества и свои права. Из-за этих процессов им приходится выносить множество физических мучений и бесчисленное множество душевных тревог; довольно часто процессы эти влекут за собой полное разорение одних и других. Вследствие этого те, у кого нет ничего или нет всего необходимого, бывают вынуждены прибегать ко многим дурным средствам, чтобы иметь возможность существовать. Это вызывает подлоги, обманы, мошенничества, несправедливости, грабежи, кражи, похищения, убийства и разбои, которые причиняют людям бесчисленное множество бедствий.

Меяье Ж. О частной и общей собственности // Деборин А. Книга для чтения по истории философии: В 2 т. М., 1925. Т. 2. C. 21 - 24

Ж. Ж. РУССО

Я замечаю двоякое неравенство в человеческом роде: одно, которое я назову естественным или физическим, так как оно установлено природой, состоит в различии возраста, здоровья, телесных сил и умственных или душевных качеств. Другое же может быть названо нравственным или политическим, так как оно зависит от своего рода договора и установлено или по крайней мере стало правомерным c согласия людей. Оно состоит в различных привилегиях, которыми одни пользуются к ущербу других, в том, например, что одни более богаты, уважаемы и могущественны, чем другие, или даже заставляют их повиноваться себе...

Способность к совершенствованию, которая при содействии различных обстоятельств ведет к постепенному развитию всех остальных способностей. Она так же присуща всему нашему роду, как и каждому индивидууму, тогда как животное по истечении нескольких месяцев будет тем, чем останется оно всю свою жизнь, а его вид через тысячу лет тем же, чем был в первом году этого тысячелетия.

[...] Печально было бы, если бы пришлось признать, что эта своеобразная и почти безграничная способность является источником почти всех человеческих несчастий, что она, в союзе c временем, выводит в конце концов человека из того первобытного состояния, в котором он вел спокойную и невинную жизнь, что она, способствуя в течение целого ряда веков расцвету его знаний и заблуждений, пороков и добродетелей, заставляет его сделаться тираном над самим собой и природой...

У всех народов мира умственное развитие находится в соответствии c теми потребностями, которые породила в них природа или заставили приобрести обстоятельства, и, следовательно, c теми страстями, которые побуждают их заботиться об удовлетворении этих потребностей.

[...] Я отметил бы то обстоятельство, что северные народы опережают в общем южные в области промышленности, так как им труднее без нее обойтись, и что, следовательно, природа, как бы стремясь установить известное равенство, наделила умы продуктивностью, в которой отказала почве. Но если даже мы и не станем прибегать к малонадежным свидетельствам истории, разве не ясно для всякого, что все как бы намеренно удаляет от дикаря искушения и средства выйти из того состояния, в котором он находится. Его воображение ничего ему не рисует, его сердце ничего не требует. Все, что нужно для удовлетворения его скромных потребностей, у него под рукой, он настолько далек от уровня знаний, обладать которыми необходимо, чтобы пожелать приобрести еще большие, что у него не может быть ни предусмотрительности, ни любознательности...