Мир Гаора
Шрифт:
– Тысяча пятьсот...
– Две тысячи..
– Это мне начинает нравиться, - подбодрил зал аукционист.
– Он же и на расплод годится. Вы только подумайте, какое рыжее потомство он даст! Да такие детёныши влёт уйдут!
– Так когда они ещё будут?
– задумчиво спросили из зала.
– А это когда на случку отправите, - парировал аукционист.
– Да хоть сегодня вечером. У сержанта оружие всегда при себе!
Он залился жеребячьим хохотом, успев шепнуть
– Тряпку сними.
Стиснув зубы, Гаор выполнил приказание.
Старички в первом ряду упоённо захихикали. Генеральша томно вздохнула, колыхнув грудью и зазвенев драгоценностями.
– Пусть так и стоит, - попросил один из стариков.
– Ну, пожалуйста, это так волнующе.
Аукционист покачал головой.
– Я не решаюсь подвергать вашу нравственность такому испытанию.
Теперь захохотали и в зале.
– Но я не вижу, что его оружие готово к бою, - заявил второй старик.
– Оно просто не видит мишени, достойной своего калибра, - быстро ответил аукционист.
Теперь хохотали так, что Гаор, несмотря на своё положение, с трудом удержался от улыбки. Хорошо сказано, чёрт возьми! Аукционист горделиво раскланялся и бросил ему.
– Прикройся.
Онемевшими от напряжения пальцами Гаор завязал полотенце.
– Не правда ли, уникум! Уникум дорого стоит. Парень уникален во всём!
– А в чём конкретнее?
– поинтересовался тот же голос, что спрашивал про приплод, - а впрочем... две пятьсот.
– Три, - откликнулись из другого конца зала.
Возникла пауза, в которую немедленно вклинился аукционист.
– Вы спрашивали, чем он уникален? Отвечаю! Всем! От происхождения до причины обращения!
Вытянув вбок руку, он ловко ухватил Гаора за волосы, открывая ему лоб.
– Смотрите же! Кто-нибудь видел такой знак?! Бастард продан отцом за долги наследника рода! О благословенные времена легенд, когда, спасая род, отцы жертвовали сыновьями! Ожившая древность в вашем доме! Ощутите себя властителем древних времён. Вы владелец раба лучших кровей!
– А точнее?
– требовательно спросил кто-то.
Аукционист отпустил его волосы.
Ну-ка - стало интересно Гаору - хватит ли трепачу смелости прилюдно произнести то, что написано в его карте, а значит, и в каталоге. Он даже перестал злиться на этого остряка. Здесь-то тот как вывернется?
Аукционист если колебался, то не больше половины мгновения.
– Ну, кто, кроме известного своим мужеством отважного генерала, кто, кроме блюстителя традиций и офицерской чести, генерала спецвойск Яржанга Юрденала, мог совершить такое?!
И тут впервые Гаор подумал, что этот торг - не его позор, а отца: с такими интонациями аукционист громоздил восхваления, а в зале слушали их, откровенно смеясь.
– Три пятьсот, - одобрили старания аукциониста.
– Четыре.
– Разумно, - одобрил аукционист, - но вы посмотрите на его мускулы, - и опять ему, - покажи.
Гаор послушно принял нужную позу.
– Четыре пятьсот, - откликнулись из зала.
Определить, выделить из массы лиц называвших цены, Гаор не мог. Он опять чувствовал приближение обморока от перенапряжения. Последние контузии и Чёрное Ущелье так ему добавили к Валсским, что подолгу держать стойку он теперь мог только спокойно, а не психуя. Потому и сразу согласился на дембель, хотя контракт предлагали ему тогда не самый плохой. Он стал думать об этом, чтоб совсем не замечать зала, и даже случайно не встретиться опять взглядом с адъютантом.
Ему разрешили расслабиться, и он перевёл дыхание. Чёрт, когда же это кончится, решали бы уже. Аукционист опять отмочил что-то такое, что зал с упоением захохотал.
– Пять тысяч, - заявивший еле говорил от смеха.
– Первоклассный балаган, - одобрил ещё кто-то.
– Согласен, - вступил сочный бас уверенного в себе и своих правах человека.
– Но у меня больше нет времени. Семь тысяч, и закончим.
Наступила тишина. И в этой тишине аукционист, мгновенно понявший, что нового повышения цены не будет, приступил к последней процедуре.
– Семь тысяч, раз! Кто больше? Семь тысяч, два! Кто больше? Семь тысяч, три! Продано!!
И короткий властный жест приказал Гаору сойти с помоста и пойти к небольшой малозаметной двери за кафедрой аукциониста. Разглядеть купившего его он не успел.
В небольшой комнате Гаор по команде надзирателя сбросил в ящик полотенце. Теперь-то дадут одежду? Нет, новая дверь. Опять комната без окон, у дальней двери стоит надзиратель, а вдоль стен на корточках или прямо на полу сидят голые рабы. Гаор с радостью увидел знакомую бороду Бурнаша и быстро, пока надзиратель не указал ему другое место, подошёл и сел рядом. Бурнаш покосился на него и ухмыльнулся.
– За сколь продали?
– спросил он шёпотом.
– За семь тысяч, - так же шёпотом ответил Гаор.
– Ну, теперя поживёшь, - хмыкнул Бурнаш и пояснил, - пока цену свою не оправдаешь, хозяин тебя поберегёт. А меня за три с половиной. Тебя кому продали?
– Не разглядел.
– По первости всегда так, - кивнул Бурнаш.
Надзиратель перешёптываться не мешал. И Гаор рискнул продолжить разговор.
– Чего ждём?