Мир глазами ясновидящих
Шрифт:
Большая часть человечества не хочет учиться на чужих ошибках. Но я всегда старался поступать именно так и делать для себя выводы. Одной из главных чужих ошибок была гордыня. Без сжатия, как говорит отец, этой пружины, я бы не достиг того, чего достиг. Учился внутреннему самоконтролю. Этот контроль над собой и ощущение того, что тебе все это дается отчасти авансом, за какие-то прежние заслуги, принесли какие-то результаты. И еще я понял, что нужно постоянно двигаться вперед, самосовершенствоваться, развиваться. Это может кому-то показаться банальным, но это — абсолютная истина!
Мы оба за свои жизни очень хорошо усвоили древнее выражение: «Мудрецы учатся на чужих ошибках, умные — на своих, а дураки не учатся ничему». Практика показывает, что если подошла какая-то отрицательная кармическая ситуация, возник какой-то негатив, то притянули его мы сами. То есть нам дается кармический урок. И мы должны разобраться,
[22] Сглаз — сильная негативная эмоция, искажающая нормальное течение жизненной силы организма. Чем сильнее негативная эмоция, тем радикальнее искажение и тем острее вы будете чувствовать: что-то изменилось, испортилось внутри вас, вокруг вас. Признаки сглаза многообразны. В общем и целом, «где тонко, там и рвется». Если, к примеру, человек склонен к повышенному артериальному давлению, то, получив порцию сглазов, он может почувствовать характерные неприятные симптомы (информация с сайта www.2pgr.ru/sglaz.php).
Глава XIX
Крошка-сын к отцу пришел, и спросила кроха…
Картишки и Моссад • бункер под землей и высокоточный поиск • турецкая рабыня и бордель в Малаховке • Рак и Козерог • вода и земля • две части целого плюс сила предков
Как помнит многоуважаемый читатель, еще в предуведомлении к этой книге было сообщено, что импульсом к ее написанию стали вопросы, адресованные авторам их клиентами, просто знакомыми и многочисленными представителями журналистской братии. Большое количество вопросов касалось нашей совместной «семейной» профессиональной деятельности. Обычно люди спрашивают, с чем связана наша совместная деятельность: только ли с тем, что мы отец и сын, или с какими-то иными факторами, например, с необходимостью совмещения наших энергий во время обрядов? Что ж, «пожелания трудящихся» для нас закон. Поэтому в этой главе мы попробуем проанализировать самих себя: как с позиций родственных связей, так и с профессиональной точки зрения. Надо сказать, что мы, несмотря на родство и внешнее сходство, порой очень непохожи друг на друга. Каждый из нас имеет свой собственный арсенал средств, используемых в работе. Эти различия обусловлены прежде всего чертами наших характеров. Но мы полагаем, что методы достижения целей не так уж важны. Важно их достигать! Здесь можно привести аналогию с вождением автомобиля. Один из нас водит быстро и даже агрессивно. Другой — медленно, более расчетливо. Но независимо от этого мы всегда приезжаем к месту назначения, то есть к искомой цели.
Алексей Фад:
— Во-первых, надо сразу оговориться, что мы не всегда работаем вместе. У каждого из нас свои клиенты, со мной некоторые из них работают на протяжении двадцати лет, с Романом — более семи лет. (Горжусь сыном: в двадцать пять лет у него уже семь лет рабочего стажа в нашей профессии!) Но в каких-то сложных ситуациях некоторые обряды мы проводим вдвоем. Это касается в основном поиска людей либо раскрытия каких-то особых преступлений. В одной из предыдущих глав мы уже вскользь упоминали этот вопрос: мы являемся одними из лучших поисковиков в нашей (а может быть, и не только в нашей) стране. Более того, высокоточный поиск на сегодняшний день — это совершенно свободная ниша. Ясновидящих такого уровня, которые могли бы осуществить такой поиск, у нас в стране, кроме нас, практически нет.
Обычно некие «экстрасенсы» проводят поиск следующим образом: раскидывают картишки, делают вид, что карты им что-то «сказали», и сообщают родственникам: «Ваш Василий Иванович жив! А может быть, мертв… Нет, пожалуй, скорее мертв, чем жив». На этом такой «профессиональный поиск» заканчивается. А настоящие профессионалы работают совсем иначе. Мне известно, например, как работают поисковики в британской разведке МИ-6 или в израильском Моссаде[23]. Допустим, им ставится задача обнаружить арабского террориста. Для этого собирается группа из двадцати профессиональных поисковиков и располагается в бункере глубоко под землей. Специалисты хорошо знают, сколько должно собраться талантливых профессионалов, чтобы соединить энергии, создать один общий энергетический поток и направить его на поиск. Где спецслужбы находят этих людей, мне неведомо. Скорее всего, там есть лидер, вокруг которого они и собирают группу. Поисковики начинают работу, выходят на соответствующие информационные каналы с Высшими Силами. Если большинство из них называет какой-то конкретный регион, где может находиться искомый «объект» (например, Францию), то далее все силы направляются на то, чтобы определить конкретную провинцию. Потом таким же методом определяют город, улицу, дом, этаж, квартиру. И что интересно: находят! Нам приходится сложнее: мы не считаем возможным найти двадцать таких ясновидящих в России. Поэтому мы все делаем вдвоем. И, кстати, с не меньшим успехом, чем какая-то группа, нанятая Моссадом. К нам приезжают родственники, желающие узнать, как убили их сына, свата, брата, мужа и т.д. К сожалению, наши «компетентные органы» им порой внятно сказать ничего не могут.
Обычно мы начинаем наш поиск так: садимся за «обрядовый» стол, берем фото, привезенное родственниками, желательно, чтобы у каждого было по фотографии. Затем начинаем по очереди рассказывать все, что видим. И таким образом поэтапно определяем конкретную ситуацию. Для того, чтобы понять, жив человек или мертв, много времени не требуется, это мы видим сразу. Продолжаем далее: если он жив, то где он? А если мертв, то где находится труп? Это действительно очень серьезный, невероятно сложный поиск! Вот, например, недавно мы искали девушку, которая пропала три года назад, в 2005 году. Ее родственники прилетели к нам из Оренбурга. Мы определили, что она пропала на автомобильной трассе, они это подтвердили. Выясняем дальше: она стояла на шоссе, голосовала, ей надо было доехать до другого населенного пункта. Потом описываем ситуацию подробнее: остановилась машина с тонированными стеклами, там сидели трое мужчин. Они выскочили и силой запихали девушку в салон. Потом ее переправили через Каспий, через Иран и продали в рабство в Турцию. Причем в южную Турцию, ближе к Алании. После разговора с нами ее родственники по своим каналам связались с турецкими правоохранительными органами. Пока что ее найти не могут, но появились люди, которые ее там видели. В нашу функцию входило определение направления поиска. Теперь задача родственников с помощью определенных связей найти ее.
Однажды ко мне пришел знакомый и сказал, что его двоюродная сестра вышла погулять и пропала. Это было у нас на Волге, в Чебоксарах. Мы приступили к поиску и выяснили, что она оказалась в рабстве под Москвой, в районе Малаховки. У нее отобрали документы и тоже продали в бордель, где нещадно эксплуатировали. Я поставил заклинание на освобождение ее от неволи, и оно тотчас стало работать. Ей удалось убежать и позвонить с какой-то почты, потом она где-то спряталась. Мой знакомый, ее брат, через семь часов приехал из Чебоксар на машине и забрал ее. Причем район и даже дом, где она находилась, я описал ему абсолютно точно. Замечу, что работорговля молодыми девушками в наше время развивается и даже процветает. Благодаря нашим совместным действиям нередко удается таких девушек найти.
Мы в совместной работе с сыном дополняем друг друга: создаем цепочку и по ней начинаем раскручивать проблему. Наряду с поиском мы вместе с сыном проводим ряд серьезных обрядов, где требуется очень высокая сила воздействия. В этих случаях мы работаем вдвоем, идя на соединение наших энергий. Это происходит вполне естественно и органично, поскольку мы — отец и сын и у нас прямая кровная линия. Более того, найти такого человека, с которым я мог бы еще работать, невозможно: другого такого на Земле просто нет. Осмелюсь утверждать, что сотрудничество предписано нам свыше.
У многих, наверное, возникает вопрос: а как мы выходим из положения, когда у нас возникают какие-то расхождения в точках зрения на ту или иную ситуацию? Ведь мы оба — уже вполне самостоятельные и довольно крупные фигуры в своей профессии? Здесь я обычно возражаю и говорю, что я — крупнее, потому что мой вес 110 кг, а Роман не тянет и на полусредний! Но если серьезно, то при наличии несовпадений в точках зрения по какому-то поводу, мы пытаемся сразу выяснить, кто из нас прав, а кто — не очень. Мы — каждый по своим каналам — задаем ряд дополнительных вопросов «наверх» и потом смотрим, кому какие приходят ответы. И исходя из этих ответов становится понятно, кто из нас был прав, а кто ошибался. Но на сегодняшний день несовпадение во взглядах на ситуацию происходит достаточно редко, обычно наше видение тех или иных ситуаций совпадает и мы своими суждениями друг друга просто дополняем. Но принципиальных, «методологических» расхождений у нас быть не может, мы все-таки язычники, у нас одни и те же каналы, одни и те же предки, похожие способы работы. Короче говоря, у нас одна «школа», создателями которой являемся мы сами.