Мир ГП

Ярмышев Александр

— Петрификус Тоталус, — Витя замер, лишь грудь плавно поднималась при дыхании. Затем усыпил заклинанием, так и не потерявшего сознания мальчика, а то был бы ему шок от такого состояния. — Левикорпус, — наложил я заклинание для облегчения транспортировки. И, подтолкнув парящее в воздухе тело к деду, попросил: — Василий Алексеевич, несите сына домой. А мне пока надо ещё что-то сказать товарищам.

Дед безропотно подставил руки под Витю, и направился к своим воротам, по пути перехватив запоздавшую жену.

— Товарищи! — обратился я к собравшейся толпе из восьми соседей. — Вы не должны

были видеть того, что что здесь произошло. Поэтому заранее прошу прощения: — Обливиэйт! — и, чтоб заполнить получившийся провал в памяти, я выдал удобную версию случившегося: — Витя перевернулся на мотоцикле, но всё обошлось. Только мотоцикл разбился. Василий Алексеевич увел его домой. На этом всё. Спокойной ночи, — попрощался я, и направился к Яриным.

Дед ждал за воротами. Мы молча поднялись в дом, где он уложил сына на диван. Я отменил левитацию и парализацию, и проверил чары сна.

Пока я занимался пациентом, дед рыкнул на бабушку, чтоб та собирала на стол. Поэтому, едва я отошел от дивана, то сразу был препровождён за него. Василий Алексеевич чинно разлил водку по рюмкам и сказал:

— Ты не думай, англичанин, что я не понял, чего ты сделал. Вернее я не понял как, но главное — то что ты вытащил моего сына из лап костлявой, я признаю. Вот только зачем ты это сделал? Какую цену попросишь?

Прежде чем ответить, я опрокинул в себя стопку и закусил.

— Василий Алексеевич, почему я помог Вите, сказать не сложно. Просто мне стало жаль парня. Настолько жаль, что я забыл про последствия. Про то, что этим я нарушаю ход событий. А из-за этого может не родиться человек… даже не знаю как объяснить. Мне известна какая-то часть будущего, и, наверное вам лучше будет знать его.

— Будущее говоришь? Не всякое знание о будущем бывает полезным.

— Разумеется, к таким знаниям следует относиться предельно осторожно. Тем не менее, я хочу, чтобы тот человек родился.

— О каком человеке ты говоришь? И чем Витька может помешать в его рождении?

— Давайте я расскажу вам будущее, которое изменилось с его спасением.

— Давай.

— Значит если бы я сегодня не спас парня, то у вас остался бы только Костя. И вы, чтобы исключить возможность прерывания рода, женили бы его перед армией на Вале Акушевой. Она как раз закончит мединститут, и ненадолго вернется в деревню. А чтобы её не смущала разница в возрасте, вы ей дадите денег на квартиру. Вот так, когда Костя ещё будет воевать в Афганистане, родится Алёша Ярин — ваш внук. Костя, кстати, так и не вернётся. Самолёт, на котором будут вывозить дембелей, собьёт моджахед из стингера.

Дед молча налил себе стопку и опрокинул в себя.

— Значит про рождение моего внука ты говорил? А теперь, с живым Витей, я не буду затевать ту свадьбу?

— Да. Алексей жил бы у вас, потому что мать из Вали так себе. Конечно заботится о сыне будет, но по своему, так как диктовала разруха девяностых. Но Алексей все равно выучится только на электрика и будет зарабатывать на монтажах холодильников. По крайней мере, до восемнадцатого так и было.

— А что случилось в восемнадцатом? И что за разруха в девяностых?

— В девяносто первом, или около того, — уточнил я вспомнив ФСБшников, у которых это случилось в девяностом, —

развалится Союз. Ну и начнётся смута, разгул бандитизма и воровства. Будут усиленно уничтожать экономический потенциал страны. На Кавказе будет война, и большинство бывших союзных республик начнут дрейф в русофобию. Кроме Белоруссии. Всё более менее устаканится в нулевых.

— Вот оно как. Впрочем не удивительно. Запад всегда боялся нас, и гадил. Вот и тут без него не обошлось. Еще, небось, старички у власти постарались, да и республиканские царьки побольше власти захотели.

— Всё верно, Василий Алексеевич, в общем так и было.

— Ничего удивительного. Без сильного государя холопы начинают делить власть, а от этого простому люду всегда плохо. Никакая демократия и коммунизм этого не отменят. Ты лучше расскажи, что там с восемнадцатым годом. Чую, что важное, что-то.

— Не знаю я, что там будет. Может сам Алексей попадет в другой мир, может тот мир сделает себе его копию, но история парня продолжается уже там.

— А не сказки ли ты мне рассказываешь? — вполне предсказуемо усомнился дед в моей правдивости.

— Может и сказки, — пожал я плечами. — Только такие сказки недавно спасли одному балбесу жизнь.

— Твоя правда, — признал дед. И вновь наполнил стопки. — И что же в том мире приключилось с моим внуком?

— Там оказалось, что Алексей владеет силой лечить и изменять людей. Хоть по-началу не мог ничего серьёзного. Но вскоре попали ему знания и возможность быстро набрать силу, и он ими воспользовался. Надо сказать, что мир тот был полон боли и ужаса. Редкие люди там выживают, и считают его чем-то вроде тюрьмы. И когда Лёха стал достаточно силен, то его сочли способным воспользоваться информацией о том, как на некоторое время выйти из той тюрьмы, и пожить другой жизнью. Вот так он оказался в семье английского мага, где выучился тамошнему волшебству. Но Алексей не забывал свою семью, и в этом мире тоже захотел найти людей, так похожих на его родню.

— Так ты…? — дед удивлённо открыл рот.

— Да, дед, — кивнул я. — Я — Алексей Ярин.

— Хм-м, — Василий Алексеевич замолчал, переваривая услышанное.

Моё признание переломило отчужденность деда и стало началом ряда бесед. В тот вечер он спрашивал о будущем, а я рассказывал.

На следующий вечер он заявился ко мне, и, позвав к себе, снова затеял расспросы. Я, предусмотрительно, установил барьер от подслушивания.

— Ты, Лёшка, мне вот что объясни… — похоже, что он весь день переваривал вчерашние события, и что-то для себя решил. Но вот сейчас, он только начав говорить, заразительно зевнул. — Э-эх. Чё-то в сон клонит.

— Нет, дед. Так не пойдёт. Ты и вчера пол ночи не спал, а сегодня, небось, весь день работал.

— Это да. Сейчас же уборочная, вот и приходится работать от рассвета до заката, — вздохнул Василий Алексеевич.

— Вот я и думаю, что так ты угробишь себя.

— Ничего, переживу. Где я ещё узнаю ответы на такие вопросы? Ты же уедешь. И мемуаров не оставишь.

— Конечно нет. Хм. Ладно. Давай пол стакана тёплой воды.

— А чего так мало? — уточнил он, поставив передо мной стакан. Вода была не горячей, но и до конца ещё не остыла. Самое то.