Мир, который построил Джонс

Температура в Убежище колебалась от 99 до 101 по Фаренгейту. В воздухе ленивыми волнами перекатывались клубы пара. Всюду били горячие гейзеры, и «почва» представляла собой зыбкую поверхность теплой слизи, состоящей из воды, растворенных солей и какой-то ноздреватой кашицы. Останки лишайников и простейших окрашивали и уплотняли влажную пену, падавшую отовсюду и покрывавшую влажные скалы, губкообразный кустарник и какие-то сооружения. Виднелся тщательно разрисованный задник: унылое плоскогорье, возвышающееся над бурным морем.

Без сомнения, Убежище

Луи угрюмо наклонился, сорвал какую-то бледно-зеленую поганку, растущую под ногами, и раздавил ее в пальцах. Под влажной органической оболочкой оказалась пластмассовая сетка: гриб был искусственным.

– Могло быть и хуже,– заметил Фрэнк, глядя, как Луи отшвырнул гриб.– Хорошо еще, что не пришлось за все это платить. Федправу [1] эта штука, наверное, стоила миллиарды.

– Театр какой-то,– злобно сказал Луи.– Ну зачем все это? Почему угораздило родиться именно здесь?

Фрэнк ухмыльнулся:

– Ты что, забыл, что мы высшие мутанты? Мы ведь сами решили так много лет назад.– Он ткнул пальцем туда, где за стеной Убежища был виден другой мир.– Мы слишком чисты для него.

Снаружи на прохладной постели тумана раскинулся полусонный ночной Сан-Франциско. То здесь, то там ползали редкие машины; пучки проводов, словно перепутанные членистые черви, вылезали из-под земли на станциях подземки. Перемигивались редкие огоньки офисов... Луи повернулся спиной к городу. Мучительно было видеть и сознавать, что ты здесь в ловушке, что тебя окружали всегда одни и те же люди. И тебе ничего не остается, как только сидеть тут да таращиться, подсчитывая годы, впустую проведенные в Убежище.

– Должна же тут быть какая-то цель,– проговорил он.– Хоть какой-нибудь минимальный смысл.

Фрэнк фаталистически пожал плечами:

– Военные игры, радиация. Повреждение генетического кода. Просто несчастный случай... как с Джонсом.

– Но нас оставили в живых,– подала голос Ирма, стоявшая за спинами мужчин.– Все эти годы о нас заботились, нас поддерживали. Ведь для чего-то им это было нужно. Должен же быть и для них в этом какой-то смысл.

– Ты скажи еще – предназначение,– съязвил Фрэнк,– или, к примеру, вселенская задача.

В Убежище, мрачном, окутанном паром резервуаре, их было семеро. Атмосферой служила смесь аммиака, кислорода, фреона и небольшого количества метана, насыщенная водяным паром и лишенная углекислого газа. Убежище сконструировали двадцать пять лет назад, в 1977 году, и старшие члены группы еще помнили свою прежнюю жизнь в механических инкубаторах. Сначала Убежище выглядело несколько иначе, но время от времени в его конструкцию вносились усовершенствования. В нем периодически появлялись рабочие, нормальные люди в герметичных скафандрах, за которыми тащились шланги и трубки – средства жизнеобеспечения. Чаще всего из строя выходила подвижная фауна, вот они и являлись ее ремонтировать.

– Если бы у нас была какая-то задача,– сердито буркнул Фрэнк,– нам бы сказали.– Лично он доверял специалистам Федправа, которые эксплуатировали Убежище.– Доктор Рафферти обязательно сообщил бы нам, и вам это известно.

– Что-то я не уверена,– сказала Ирма.

– Боже мой,– горячился Фрэнк,– они же нам не враги. Ну что им стоит уничтожить нас, стереть в порошок – но они же этого не сделали? В конце концов, они бы могли напустить на нас Молодежную лигу.

– Они не имеют права держать нас здесь,– запротестовал Луи.

Фрэнк зевнул.

– Если мы выйдем отсюда,– терпеливо, будто обращаясь к детям, проговорил он,– мы умрем.

На верхней кромке прозрачной стены торчал вентиль давления и шли ряды клапанов безопасности. Слабые струйки едких газов просачивались внутрь и смешивались с привычной влажностью воздуха.

– Чувствуете запах? – спросил Фрэнк.– Вот что вас ждет снаружи. Холод и смерть.

– А тебе никогда не приходило в голову,– спросил Луи,– что этой дрянью, которая оттуда сочится, нам морочат голову?

– Это каждому из нас приходило в голову,– ответил Фрэнк.– И через каждые пару лет. Мы давно уже стали параноиками, мы уже готовимся к побегу. Только зачем куда-то бежать, если можно просто выйти. Никто нас не держит. Мы спокойно можем выйти из этого парового котла, только помните: снаружи нам не выжить.

В сотне футов, возле прозрачной стены, застыли остальные четверо. Голос Фрэнка долетал до них глухими, искаженными звуками. Гарри, самый младший из всех, посмотрел в сторону Фрэнка. Он прислушался, но не смог разобрать ни слова.

– О’кей,– нетерпеливо сказала Вивиан,– пошли.

Гарри кивнул.

– Прощай, чрево,– пробормотал он. Протянув руку, он нажал на красную кнопку, вызывающую доктора Рафферти.

– Наши маленькие друзья, похоже, опять словно белены объелись. Они решили, что им все позволено.– Рафферти повел Кассика к подъемнику.– Это будет для вас интересно... по крайней мере сначала. Не удивляйтесь, кое-что вас может поразить. Они совершенно другие, я имею в виду психологически.

На одиннадцатом этаже показались первые элементы Убежища, специальные насосы, которые поддерживали атмосферу в нужном состоянии. Доктора в белом резко выделялись среди затянутых в коричневую униформу полицейских. На четырнадцатом этаже Рафферти вышел из лифта, Кассик последовал за ним.

– Они звонили, звали вас,– сообщил Рафферти один из врачей.– В последние дни они чем-то сильно встревожены.

– Спасибо,– ответил он и обратился к Кассику: – Их можно наблюдать на этом экране. Я не хочу, чтобы они вас видели. Лучше им не знать, что здесь полиция.

Часть стены отодвинулась. Открылся сине-зеленый, весь в вихрях тумана ландшафт Убежища. Кассик видел, как доктор Рафферти через шлюз прошел в этот искусственный мир за стеной. И в ту же минуту его высокую фигуру окружили семеро странных, крохотных, похожих на гномов существ как мужского, так и женского пола. Все семеро были сильно возбуждены. Хрупкие, как у маленьких птичек, грудные клетки вздымались от волнения. Пронзительно крича и отчаянно жестикулируя, уродцы что-то объясняли доктору.