Мир на двоих

Шадоус Лонели

— Я звала тебя выйти из той тьмы, рада, что ты здесь, — она поворачивается.

Тепло улыбки моей мамы превращает ночь в день. Всё приобретает яркие краски, цветы просыпаются и тянутся к солнечному небу без единого облачка. Вся кровь и грязь пропадает с моей одежды и тела. Мимо прилетает птица, по ощущениям я не видела их вечность. Сразу стало так спокойно и легко.

Я спешу к матери и сжимаю её в руках настолько крепко насколько могу. Она здесь, она не какая-то иллюзия, её тело тёплое, а сердце бьётся. Последний раз я была маленькой, когда обнимала её и едва ли была выше пупка, но сейчас моя голова лежит на её плече, а слезы стекают

вниз. От неё пахнет нашим домом и травами. Её рука гладит меня по спине успокаивая и давая надежду, что всё это не сон.

Я не могу её отпустить ни на секунду, такое ощущение, что как только я подниму голову и взгляну на маму, то она исчезнет, испариться, растает на моей коже, как снежинка, которая была так красива в первую секунду, когда ты её увидел, но стоит моргнуть — и от неё остаётся лишь небольшая капля, которая служит напоминаем, что в твоих руках было что-то раньше, но ты больше это не способен увидеть.

— Ты правда здесь? — шёпотом спрашиваю я и вокруг нас появляется красный дым.

Скорбь.

— Ты уже знаешь, что нет, — её шёпот фиолетовый, он обнимает меня мягким теплом пытаясь приободрить.

Любовь.

Как же мне не хватало любви. Её любви.

Её здесь нет, но я могу её касаться. Что за ужасная и до боли прекрасная иллюзия? Настолько реалистично и жестоко, что всё внутри сковывает льдом от ужаса, что всё не по-настоящему.

— Я заложила это воспоминание внутрь твоего кошмара до того, как покинула тебя в тот день, до того, как сердце замедлилось. У меня была надежда, что однажды ты заглянешь в свои воспоминания и обнаружишь здесь меня.

Мама осторожно помогает мне сесть рядом с ней на траву и кладёт мою голову к себе на колени осторожно перебирая пальцами пряди волос.

— Ты кажешься такой живой.

— Тут я действительно жива, это часть меня до того момента, как я закрыла глаза окончательно. У меня все воспоминания до того дня, но ничего о твоём настоящем мне неизвестно, в твоём времени меня уже нет, да?

— Ты умерла, — говорю я, — да, тебя уже нет очень давно, но я пыталась говорить с тобой в больнице.

— Надеюсь, что где-то там я тебя слышала, надеюсь, что я хотя бы пыталась проснуться. Мне жаль, что ты осталась одна, — её ладонь продолжает касаться моих волос, — но почему тебя сюда привёл Кай?

Откуда она его знает?

— У нас не так много времени, — говорит она неожиданно и я оставляю все вопросы.

Мне так хочется побыть с ней как можно дольше.

Хочу, чтобы солнце сияло так же яркоа и грело моё лицо, пока я лежу на коленях мамы и её руки касаются моей кожи. Хочу слышать и дальше её голос, смех и видеть улыбку, настолько яркую и искреннюю, что сам не можешь перестать улыбаться, когда видишь её. Хочу быть рядом, хочу, чтобы мы ужинали вместе и завтракали. Хочу взрослеть и дальше под её присмотром, путешествовать вместе. Мы никогда особо никуда не ездили вместе… У нас было так мало времени, а мои воспоминания стираются и я начинаю забывать всё больше и больше. Мне нужно время!

— Я должна тебе сказать кое-что, должна выговориться и объясниться. Иногда мне стыдно даже думать об этом и я понимаю, что ты будешь разочарована, что посчитаешь меня недостойной называться твоей дочерью, но…, — я поднимаюсь с её колен и сажусь напротив.

Понимаю, что она не совсем моя мама, лишь её часть, но она мыслит как человек, который был со мной, это её подсознание и даже если настоящая она правда находится в каком-то ином

мире и настоящая она никогда не узнает об этом разговоре, то эта её часть всё запомнит и останется в моей голове. Эта её часть роднее для меня, ведь именно с ней я провела время от своего рождения до её смерти.

— Что ты такое говоришь, я бы никогда с тобой так не поступила. В первую очередь, я твоя мать и только потом Верховная, ведьма, да кто угодно. Я виновата перед тобой больше, чем кто-либо, — её глаза увлажнились и было видно, что ещё немного и она заплачет.

В лице ведьмы отражалась такая горечь и стыд, что по ощущениям она совершила страшный грех по отношению ко мне, словно она убила меня и сейчас сидит напротив не зная, что сказать, не зная, как объяснить свой поступок. Этот её стыд насколько неподдельный, настолько глубокий и сильный, что иногда можно заметить, как она пытается смотреть на мои брови, лоб или куда угодно, лишь бы не видеть мои глаза так похожие на её, лишь бы не видеть своё отражение.

— Что ты сделала? — прошептала я и в этот раз не было никакого дыма, только пустота, а всё потому что я не знаю, что я чувствую, внутри всё перемешалось и все эмоции и чувства угасли, как бенгальские огни, которые горят так красиво и ярко, но совсем недолго. Я так устала копаться внутри себя, что в какой-то момент просто отпустила всё кроме холода, который поможет мне понять, что прямо сейчас пытается сказать бывшая Верховная, но не даст мне прочувствовать всё, что будет услышано мной в данную минуту.

Это странно, но где-то внутри, мне кажется, что я знаю все её следующие слова, словно прочла мысли или словно, я уже всё это слышала и видела своими глазами совсем недавно и поэтому мне легко даётся потеря чувств, я просто уже готова к каждому её слову.

— Твой отец паразит, я нарушила правила и скрыла это от всех. Силы Верховной мне были нужны лишь для того, чтобы поддерживать свою ложь.

"— Не смотри назад, только не смотри назад! — раздался крик в моей голове. "

Но я повернулась и в этот момент передо мной рассыпался мир. Солнце погасло, а небо исчезло вслед за ним. Трава начала таить под ногами, стекая в пустоту, бледнея с каждой секундой, оставив вокруг лишь белое полотно, пустой лист. Всё вокруг стeрлось так-же быстро, как и появилось. И тогда картинки начали рисоваться заново, рисуя кадры из жизни, которые я никогда не видела, не помнила, словно там был другой человек, но только не я.

Картинки, как кадры из фильма кружили вокруг. Тут я иду с папой, он старается осторожно касаться меня и чаще всего это делает через перчатки, когда наступает зима, а летом за руку всегда ведёт меня мама, отец же тянет свою ладонь позже в перчатке для езды на велосипеде, он делает всё, чтобы как можно реже касаться моей кожи, но вот он коснулся её и его руки слегка засветились, он забрал часть моей магии, а мне показалось, что он просто ударил меня током, такое часто случается и я не предаю этому значение, а вот он ловит меня, когда я падаю спотыкаюсь об камень и тут уже магию он забирает куда больше, чем обычно и мне больно, я вскрикиваю и отхожу от него. Мама забирает воспоминание и я вновь бегу к нему со спокойным сердцем. Ведьма старается следить за нами, быть осторожной. И я вижу, как мой отец печалится, как он зачесывает свои белые кудри назад и с болью смотрит на меня. Его любовь сильна к своему дитя, но он даже не может нормально держаться со мной за руки и помогать мне встать, когда я упала.