Мир на продажу
Шрифт:
Я подошёл к бандиту, который бил меня под дых и вернул ему удар. Пресс у него оказался послабее моего. Он, всхлипнув, согнулся, но я опять поставил его в неудобную позу. Тут я заметил, что Смирнов еле заметно смещается к столу. Я опередил его. Подскочив к столу, я заглянул под него и увидел портативную станцию межмировой связи с "тревожной" кнопкой.
– Не успел, умник?
– спросил я Виталия, нехорошо улыбнувшись.
– Хотел, чтобы твой напарник Игнат отключил вещевод?
Смирнов потупился, подтвердив тем самым, что именно это он и хотел. Не знаю, отключить вещевод
– Послушайте, господа. Есть одно предложение...
– начал Виталий, но я оборвал его.
С дилаперами нужно держать ухо востро, они с помощью словоблудия не из таких ситуаций выпутывались.
– С этими как поступим?
– спросил я Гришу, указав стволом на задержанных.
– Надо самим выбираться из этого серпентария.
– Через час наши подвалят, - обрадовал меня Шелестов.
– Два автобуса с бойцами-моментальщиками выехали. Петрович подъедет. Он меня вперёд отправил, за тобой следить и место онтоярмарки узнать.
Петрович опять поспешил. С одной стороны, конечно, здорово, что он послал Гришу подстраховать меня. Без этого я бы уже, скорее всего, стучался в райские врата. Но этот захват онтоярмарки рушил один мой план. Хотя ещё не всё потеряно.
8
Он сидел за компьютером в офисном вертящемся кресле и редактировал "болотный" каталог. Рядом с ним стояла кружка кофе, лежал раскрытый пакетик с солёными фисташками и дымилась сигарета в пепельнице. Он был тем самым человеком, про которого мне рассказал Барышев, выудив сведения о нём в "Межмирторге", и о котором я полдня наводил справки у местных полицейских оперативников. Толстяк с бородёнкой, причёской-хвостом, серьгой в ухе, в клетчатой рубахе и потёртых дешёвых джинсах.
– Ну, здравствуй, Болотников Павел, - поприветствовал я его.
Он даже не вздрогнул. Обернувшись, Павел, бывший суфлёр-аналитик "Межмирторга", равнодушно оглядел меня глазами, красноватыми от постоянного глазения в монитор.
– ФСЕН?
– спросил он, криво улыбнувшись.
– Нет, санэпидемстанция, - ответил я.
– Ну-ка, Павлик, отодвинься от стола. Чтобы соблазнов не возникало разных. Например, сообщить обо мне своему дружку Игнату.
Болотников послушно отъехал на кресле на середину комнаты.
– С кем имею честь?
– поинтересовался он.
Прозвучало это немного издевательски.
– Гусаров Василий Александрович, - представился я.
– Специалист по отлову любителей запрещённых вещей. Заодно и капитан ФСЕН. Думаю, не надо объяснять, для чего я пожаловал?
Павел пожал плечами. Его равнодушие к собственной участи начинало сердить. В его глазах я прочёл желание поскорее вернуться к правке каталога имени себя, "болотного"; точнее "болотниковского".
– Одного я не пойму, Павлик, - проникновенно начал я, - зачем ты, умный парень, философ, спутался с бандюками? С Игнатом и Смирновым всё ясно - дилаперы ничем не брезгуют ради денег. А тебе оно надо? Тебе в "Межмирторге" мало платили? Зачем ты уволился?
Болотников вздохнул:
– Вы не поймёте, господин капитан.
– Объясни,
– Можно мне закурить?
– Травись, - разрешил я.
– Мудрец без сигареты, что принцесса без кареты.
Он взял со стола пачку сигарет, зажигалку и пепельницу. Я внимательно следил за ним, чтобы он не нажал никакую "тревожную" кнопку. На той стороне, в Миогене, Игнат Зеленцов ничего не должен знать. Я и ребят-фсеновцев, которые приехали арестовывать посетителей онтоярмарки, предупредил, чтобы внимательно следили за задержанными.
Павел вернулся в кресло и вежливо протянул мне пачку.
– Благодарю, не балуюсь.
Он закурил и деликатно выпустил дым в сторону от меня.
– Я ушел из "Межмирторга", потому что не хочу больше этим заниматься. Мне никогда не нравилось, что я помогаю дилаперам скурвливать смежные миры.
Я рассмеялся:
– Надо же, какой праведник! И ты поэтому решил пойти трудиться на бандитов и жуликов? Похвально!
– Я ж говорил, Василий Александрович, что вы не поймёте меня...
– Конечно, как мне понять высокие порывы души философа!
– нехорошо улыбнулся я.
– Хотя попробовать можно. "Межмирторг" - контора жадноватая, аналитикам платит скромно. А бандиты, с которыми вы дружите, ты и твои дилаперы, кормят посытнее. Смотрю, домишко у тебя неплохой с садом, рядом лес, озеро...
– Я давно мечтал о таком, - промямлил Павел, давясь дымом.
– Здесь хорошо уединяться и думать.
– И я тоже о домишке мечтаю, представь себе!
– рассердился я.
– Потому что тоже люблю иногда подумать, и даже головой! Может, похлопочешь перед своими жуликами, и меня в "Смежность" примут? Языком молоть умею, вот только с образованием туговато...
– Мне хотелось докопаться до истины...
– не слушая меня, вещал философ, дымя как паровоз.
– Ах, извиняюсь, что оторвал от такого важного дела! Истину он, видите ли, ищет! А тут всякие легавые мешают! Может, мне уйти?
Я встал, прошёлся по комнате, не выпуская Павла из виду, подошёл к окну и полюбовался сосновым лесом и озером.
– Обонточку ты придумал?
– спросил я резко.
– Я.
– Умён! Здорово придумано. Онтронику ввозить нельзя, так вы обонточкой занялись, которую не отличишь от обычных вещей! Так что же вы такое с Зеленцовым и Смирновым с вещами проделываете, что они... обонточиваются?
Павел закатил глаза, соображая, как бы попроще разъяснить столь заумную вещь туповатому капитану Гусарову.
– Там, в Миогене есть такая штуковина, Изобра. Это особая субстанция с удивительными свойствами...
"Любит своё дело, - подумал я.
– Говорит как поэт".
– ...Онтроника - это куски Изобры, отхваченные в определённый момент времени в нужном месте.
– То есть?
– Ну, Изобра не постоянна. Она всё время переходит из одного состояния в другое. Как бы кипит. И вот если в нужный момент от неё отделить кусок, да ещё из определённого места, то он и будет онтроникой. В Миогене есть специалисты, которые знают, в какое время и сколько нужно взять, чтобы получить тот или иной вид онтроники.