Мир на продажу
Шрифт:
– А вот это уже перебор!
– возмутился Лар.
– Даже орбизма должно быть в меру!
Он быстро смыслился с охраной института, и дежурная группа через пять минут зачистила подступы к институту.
– Скоро правительственная комиссия пожалует, - сообщил директор.
– Надо уборщицу вызвать. Пусть чистило захватит и окно отшкрябает от всякой дряни.
Он пошёл на выход, но неожиданно остановился:
– Кстати, ты мне понадобишься, - сказал Лар философу.
– Будешь на показе присутствовать. Давай, иди переоденься да серьгу из
Комиссию из правительства Павел ждал не меньше Лара. Директор пообещал поговорить насчёт одного дела. Если бы только они разрешили экспедицию в Нелогу! Тогда появилась бы вероятность осуществить один очень рискованный и хитроумный план, который философ вынашивал последние три месяца.
Проверяющие пожаловали примерно через час. И какие! Когда они проходили по коридору мимо лаборатории Павла, философ осторожно выглянул и увидел самого Тирла. Великий Вождь, чьи портреты висят во всех кабинетах, возглавлял шествие. Рядом с ним, чуть позади - Лар, а сзади топала многочисленная свита, большинство в бурой гвардейской форме. Тирл, одетый в простой коричневый костюм, и директор в белом халате возвышались над остальными чуть ли не на голову.
– Одну минутку, мой вождь, - сказал Лар, проходя мимо лаборатории.
Он столкнулся взглядом с Павлом и поманил того пальцем. Вождь тоже повернулся к Павлу и равнодушно поглядел на философа.
– Это и есть твой знаменитый забредыш?
– лениво спросил Тирл.
– Да, мой вождь, он самый.
– Который придумал разное барахло в Изобре купать?
– нахмурился вождь.
– Он уже исправился, - улыбнулся Лар.
– И многократно компенсировал ущерб своими мозгами.
– Даже так? Ну, пойдём, посмотрим, что за компенсация.
Комиссия направилась к демонстрационному залу. Павел побрёл сзади, опустив голову. К нему иногда оборачивались, и он чувствовал на себе презрительные взгляды орбистов. По институту среди либерально настроенных учёных ходили слухи, что Тирл - бывший смотрила, тупой и недалёкий. Но на Павла он произвёл впечатление вполне адекватного человека. Видать, накачался отборными свойствами донельзя.
В зале было выставлено несколько образцов боевой онтроники. Лар ещё до Потребиловки частенько конфигурировался экскурсоводом в выставочный центр прикладной философии. Поэтому, когда он начал представлять образцы, в его речи невольно проскальзывали интонации гида.
– Самая важная и самая необходимая вещь сейчас - затык, - указал директор на бесформенный блестящий ком, висящий в метре от пола.
– Теперь ни один забредыш не проникнет в наш мир. Затык постоянно сканирует поверхность планеты, и как только открывается горловина чужого вещевода, он её затыкает.
– Действительно, - прошамкал кто-то из членов комиссии и покосился на Павла, - ни один забредыш не появился после Великого Переворота.
– Да пусть себе появляются!
– перебил шамкающего Тирл.
– Мы их душевно примем. В Отстойнике полно места.
Комиссия подобострастно рассмеялась, Лар лишь
– Лучше покажи-ка нам образцы стрелкового оружия, - потребовал Великий Вождь.
– Чем мы будем забредышей уничтожать? Не явломётами же воевать бойцам Народной армии! Этими трещотками только ворон пугать! А дематоры - удовольствие дорогое.
Директор оживился, взял в руки первое подвернувшееся оружие, похожее на охотничье ружьё, и тоном заправского гида сообщил:
– Вот состар, мой вождь. Ускоряет локальное время жертвы в миллионы раз. Например...
Лар поискал глазами жертву и остановился на стуле возле входа. Он навёл состар и нажал спусковой крючок. "Ружьё" дёрнулось, стул моментально состарился до безобразия и рассыпался в труху.
– Дальность действия небольшая, на сто метров всего бьёт. Зато магазин на пятьдесят зарядов.
Тирл не отреагировал никак. Директор отложил состар и указал на нечто, похожее на танковый пулемёт, снятый с башни.
– Или, скажем, плоскач, - продолжил он невозмутимо.
– Отнимает одно измерение у жертвы, то есть делает из трёхмерного объекта двухмерный. После каждого выстрела требуется перезарядка, однако на полтора километра лупит.
Великий Вождь зевнул.
– Есть ещё негатор, - ничуть не сконфузился вошедший в раж директор.
– Делает живое антиживым, а разумное - антиразумным. Он может одним выстрелом вывести из строя до батальона живой силы противника...
– А из защиты что есть?
– равнодушно спросил вождь.
– О, с защитой у нас дела ещё лучше обстоят, мой вождь!
– просиял Лар.
– Павел недавно закончил работать над ответником. Хорошая штука! Возвращает любое воздействие.
– Как это?
– громко спросил кто-то из проверяющих.
– Очень просто, - повернулся к вопрошающему "гид".
– Ударит тебя противник по морде - ему удар тут же вернётся. Причём, в то же место на морде. Выстрелит в тебя - сам через мгновение получит пулю. Можно регулировать кратность ответного воздействия: пнул тебя враг и получил ответный пинок в два, три, четыре раза сильнее.
– Про натравилку скажи, - тихонько подсказал философ директору.
Её придумал тоже Павел. Она позволяла натравливать одну часть целого на другую. Можно поссорить правую руку противника с левой, сердце с печенью, а голову с желудком. Но Лар не стал демонстрировать натравилку, потому что Тирл задал вопрос о боевой экипировке.
– С этим тоже порядок, мой вождь!
– бодро возвестил директор.
– Есть дальник, который усиливает дальнодействие. С ним можно некоторые части системы хранить в отдельно надёжном месте, но их функции будут выполняться.
– Как проверяли?
– спросил тот же голос, который интересовался защитой.
– На автомобилях, которые остались от забредышей. Снимали двигатель, заводили его, и машина ехала будто с мотором. Отъезжала до пятисот километров! На подопытных животных ещё опробовали: они спокойно жили без головы, без сердца...