Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке
Шрифт:
У боливийских индейцев сирионо младенец трех месяцев от роду уже получает от отца маленький лук и стрелу, хотя пользоваться ими он не сможет еще несколько лет. В трехлетнем возрасте мальчик начинает стрелять — сначала в неживые мишени, потом в насекомых, потом в птиц, с восьми лет сопровождает отца на охоте; к двенадцати годам он становится настоящим охотником. В три года девочки сирионо начинают играть с миниатюрными веретеном и прялкой, делать корзины и горшки и помогать матерям в домашнем хозяйстве. Лук и стрелы мальчика и веретено девочки — единственные игрушки детей сирионо. У сирионо нет эквивалентов наших организованных игр, таких как салки или прятки, за исключением борьбы между мальчиками.
В отличие от всех этих образовательных игр, имитирующих действия взрослых и готовящих к ним
Характерной чертой детских игр в сообществах охотников-собирателей или в маленьких крестьянских общинах является отсутствие соревнований или состязаний. Если многие американские игры предполагают подсчет очков и определение выигравшего и проигравшего, в играх детей охотников-собирателей такое встречается редко. Напротив, в малочисленных группах детям в игре полагается делиться, что готовит их ко взрослой жизни, когда нужно помогать друг другу, а не соревноваться. Примером такой игры может служить разрезание на части и раздача банана, что Джейн Гудейл наблюдала у каулонг на Новой Британии, а я описывал выше.
Современное американское общество отличается от традиционных сообществ количеством, источниками и заявленными функциями игрушек. Американские производители игрушек широко рекламируют так называемые образовательные игрушки, поощряющие так называемые творческие игры. Американских родителей приучают верить в то, что купленные в магазине игрушки важны для развития их детей. В традиционных же сообществах игрушек мало или нет совсем, а немногие существующие игрушки изготавливаются или самим ребенком, или его родителями. Мой друг-американец, детство которого прошло в сельской Кении, рассказывал мне, что некоторые из его кенийских приятелей были очень изобретательны и из палочек и веревочек делали маленькие машинки с колесами и осями. Однажды мой друг и его приятель-кениец попробовали запрячь пару жуков-голиафов в игрушечную тележку, которую сами же построили. Мальчики провели целый день за этой изобретенной ими игрой, но так и не смогли заставить жуков согласованно тянуть тележку. Когда мой друг уже подростком вернулся в Соединенные Штаты и наблюдал, как американские дети играют своими пластмассовыми игрушками, изготовленными на фабрике и купленными в магазине, он пришел к выводу, что кенийские дети более изобретательны, чем американские.
В современных государствах существует формальное образование, школьные уроки и внеклассные занятия, на которых специально подготовленные наставники преподают материал, определенный школьными советами; это особый вид деятельности, отделенный от игр. Однако в традиционных сообществах обучение не является отдельным видом деятельности. Напротив, дети учатся, сопровождая своих родителей или других взрослых и слушая истории, рассказываемые взрослыми или старшими детьми у костра. Например, вот что Нурит Берд-Давид писал о южноиндийской народности наяка:
В возрасте, когда дети современного общества лишь начинают школьное обучение, скажем, в шесть лет, дети наяка уже самостоятельно отправляются на охоту за мелкой дичью, посещают другие семьи и гостят в них без присмотра со стороны собственных родителей (хотя обычно под присмотром других взрослых). Дополнительное обучение происходит очень тонко. Нет ни формального инструктирования, ни заучивания наизусть, ни занятий, ни экзаменов, ни культурных учреждений [школ], в которых наборы знаний, отчужденные от содержания, передаются от одного человека другому. Знания неотделимы от общественной жизни.
Вот другой пример. Дети африканских пигмеев мбути, которых изучал Колин Тернбулл, подражают своим родителям, играя с маленькими луками и стрелами, обрывками охотничьей сети или миниатюрными корзинами, строят игрушечные дома, ловят лягушек и гоняются за одним из стариков, который согласится изображать антилопу:
Для детей жизнь есть одна долгая шалость, перемежаемая полезными для здоровья шлепками и оплеухами. И в один прекрасный день они обнаруживают, что игры, в которые они играют, больше не игры, а настоящая жизнь, потому что они стали взрослыми. Охота теперь настоящая охота; лазить по деревьям нужно, чтобы добыть ценный мед; качание на качелях повторяется почти ежедневно, но в другой форме — как преследование ускользающей добычи или спасение от злобного лесного буйвола. Все происходит так постепенно, что сначала дети едва замечают перемены, потому что даже когда они становятся гордыми знаменитыми охотниками, их жизнь полна веселья и смеха.
Если в малочисленных сообществах обучение естественно вытекает из навыков общественной жизни, то в современных государствах даже некоторые из этих навыков требуют специального образования. Например, во многих американских городах, где люди не знают своих соседей, где очень напряженное автомобильное движение (а пешеходных тротуаров нет) и где есть риск похищения ребенка, дети не могут безопасно играть с другими детьми и их приходится этому обучать в специальных группах “Мамочка и я”. Мать или другой опекун ребенка приводит его в класс, где собирается еще десяток детей и их матерей, с которыми занимается специально подготовленный учитель. Дети рассаживаются кружком, а взрослые, приобретающие опыт детских игр, — позади них; дети учатся тому, чтобы говорить по очереди, слушать других и передавать друг другу предметы. Мои новогвинейские друзья многие черты современного американского общества находят странными, но ничто не поразило их больше, чем мой рассказ о том, что американским детям требуются специальное место и специальный урок, чтобы научиться общаться друг с другом.
Их дети и наши дети
Наконец давайте задумаемся о различиях в воспитании детей в малочисленных сообществах и в государствах. Конечно, в сегодняшнем индустриальном обществе существует множество вариантов воспитания. Педагогические идеалы и практика в Соединенных Штатах, Германии, Швеции, Японии и израильских кибуцах отличаются друг от друга. В каждом из этих обществ есть различия между фермерами, городскими бедняками и средним классом. Существуют также расхождения в этом вопросе между поколениями в пределах одного государства: методы воспитания детей в современных Соединенных Штатах отличаются от тех, которые преобладали в 1930-е годы.
Тем не менее существуют некоторые фундаментальные черты сходства между всеми государственными обществами и столь же основополагающие различия между государственными и традиционными сообществами. Правительства имеют собственные отдельные интересы в том, что касается детей граждан государства, и эти интересы необязательно совпадают с интересами родителей ребенка. Малочисленные Негосударственные общины тоже имеют свои собственные интересы, но интересы правительства всегда более явно выражены, осуществляются более централизованно, сверху вниз, и подкрепляются отчетливо выраженным принуждением. Все правительства желают, чтобы дети, став взрослыми, превратились в полезных и послушных граждан, солдат и рабочих. Государства возражают против того, чтобы их будущих граждан убивали сразу после рождения или позволяли им в детстве получать тяжелые травмы или ожоги. Государства также имеют определенные взгляды на образование своих будущих граждан и на их сексуальное поведение. Эти общие цели означают определенное сближение политики разных государств в отношении детей; практика воспитания детей в негосударственных образованиях имеет более широкий спектр различий, чем в государствах. В общинах охотников-собирателей также существуют свои специфические способы принуждения на благо общины; что касается воспитания детей, то они имеют фундаментальные черты сходства друг с другом и фундаментальные отличия от государственных обществ.