Мир приключений 1980 г.

Булычев Кир

Вошел бургомистр, серый от усталости. Я взглянул на часы. Первый час ночи.

— Что привело вас ко мне? — спросил я, вновь услышав голоса и шум моторов за окном, мычание волов, лай собак, плач детей.

— Вы соблаговолили спросить, — сказал он, — кому и зачем нужно, чтобы срок землетрясения остался в тайне?

— И вы ответили, что не знаете.

— Теперь, может быть, знаю. По вашей просьбе я составлял списки предприятий и недвижимости, подлежащих эвакуации. И натолкнулся на интересную вещь…

— Говорите

же.

— Я проставил возле каждого из порядковых номеров сумму, на которую застрахована эта собственность. И оказалось, что в тех случаях, когда недвижимость куплена в последние дни, она превышает…

Так, думал я, господин директор Матур был на дороге, когда пропал портфель. Господин директор Матур прибежал на спичечную фабрику и начал кричать на рабочих…

— За сколько куплена спичечная фабрика? — спросил я.

— Двести тысяч ватов.

— А страховка?

— Триста пятьдесят тысяч…

— Что еще?

— Механические мастерские. Куплены неизвестным мне Дж. Суном из Лигона за триста двадцать тысяч. Сумма страховки почти миллион ватов…

Я готов был обнять бургомистра. Все становилось на свои места, как кубики в детской игре. Я рванул телефонную трубку.

— Соедините меня со спичечной фабрикой… Никто не отвечает?

Прикрыв ладонью телефонную трубку, я сказал таким голосом, что бургомистр тут же бросился к двери:

— Срочно наряд солдат! В машину!

ДИРЕКТОР МАТУР

Я недалеко отошел от фабрики и осторожно присел в кустах, у обочины дороги. Отсюда мне были видны ворота. Я смотрел, как мимо меня проходили рабы злого гения майора Тильви, не понимавшие, что отнимают кусок хлеба у моих детей. На фоне синего неба, освещенные луной, стояли ободранные, без крыш и стен, корпуса фабрики. Я терпеливо ждал.

Далеко, на колокольне церкви святого Иуды, часы пробили двенадцать. Над городом пылало зарево огней. Электростанция работала на полную мощность. Наверное, ее владельцы заплатили немалые деньги, чтобы их не трогали. Они-то свою страховку получат полностью.

Последний рабочий прошел мимо меня. Наступила тишина, прерываемая иногда вспышками шума, долетавшими от центра города. Над воротами горела лампа. Я надеялся, что сторож тоже ушел.

Какая-то паршивая собачонка увязалась за мной. Я кинул в нее камнем, собака взвизгнула и отстала.

Как назло, у ворот маячила фигура сторожа — старого турки с изогнутым кукри за поясом. Наверняка это приказал сделать майор Тильви. Пришлось обходить фабрику вдоль трухлявого забора, рассчитывая найти в нем дыру. Я рисковал наступить на змею или провалиться в яму. Но я упорно шел, пока не нащупал место, где доски разошлись. Собачонка вернулась и следила за мной, и я сильно пнул ее ботинком. Собачонка завизжала так, словно фабрика принадлежала ей. Я замер, опасаясь, что сторож услышит вой.

Я был скрыт от сторожа штабелями леса и потому осмелился зажечь спичку, чтобы разглядеть, где я нахожусь. К сожалению, я не успел изучить расположение моей собственности и не был уверен, как мне лучше пройти к складу, в котором меня держали в заточении. Там, за час позорного плена, я не терял даром времени, собрал в кучу валявшиеся на земле щепки и мусор.

Вот и дверь в склад. Я остановился, прислушиваясь. Сторож, стоявший в ярдах ста от меня, что-то мурлыкал под нос. Меня вдруг охватило раздражение против сторожа. Я словно раздвоился. Во мне жил хозяин этой фабрики, возмущенный тем, как плохо ее охраняют, и поджигатель, который не хотел, чтобы сторож исполнял свой долг.

Я вошел в непроницаемую темноту склада. Где же здесь подготовленный мной костер? Я представил себе, как вспыхнут сухие доски и фанера… Оказалось, что я ошибся дверью. Это был совсем другой склад. На полках лежали запасные части, винты, подшипники, инструменты. Я вышел наружу и стал думать: где же нужное мне помещение?

Я услышал дребезжащий голос:

— Кто здесь?

Я различил фигуру сторожа, который щелкал выключателем карманного фонаря, пытаясь зажечь его, и при том дрожал от страха.

— Кто? Кто? — повторял он; рядом с ним виляла хвостом паршивая собачонка, которая и привела его сюда.

Я хотел броситься в сторону, скрыться в темноте, но при первом же шаге натолкнулся на штабель досок и остановился, потому что понял, что сторож лучше ориентируется здесь и мне не убежать.

— Свои, — сказал я. — Не беспокойся. Свои.

В этот момент фонарь все-таки загорелся. Солнце уперлось мне в глаза. Я зажмурился.

— О, это вы, хозяин? — сказал сторож с облегчением.

— Все в порядке? — спросил я его. — Никто не проходил?

— Все в порядке, господин. А как вы прошли мимо меня?

— Я проверял, хорошо ли ты сторожишь. А ты сторожишь плохо.

— Да, господин, — покорно согласился со мной сторож, — но ведь забор совсем старый.

Мы с ним вышли из-за штабелей и оказались на широкой площадке, где стояли станки. Сюда доставал свет лампы у ворот.

— Такой день, хозяин, — сказал сторож. — Меня сменят в шесть часов, чтобы я мог собраться.

— Дай сюда фонарь, — сказал я.

Он подчинился. Это был старый, тяжелый, армейский фонарь. Я взвесил его в руке. Мне хорошо, что он меня узнал. Ему плохо.

Сторож отвернулся, глядя вслед побежавшей к воротам собачонке. Я резко размахнулся и, призвав на помощь небо, изо всех сил ударил сторожа по голове. Мне никогда раньше не приходилось бить человека, я принципиальный противник насилия. Но я был в безвыходном положении — ведь сторож меня узнал.

Сторож ухнул и, как продырявленный воздушный шарик, медленно опустился к моим ногам.