Мир приключений 1981 г.

Никитин Юрий Александрович

Он замолчал и взглянул на Ками. Та ничего не сказала, и Дункан продолжил:

— Конечно, довольно неприятная история, когда они расстреливали вьетконговцев. Но это меня нисколько не касается. Я крутил свой фильм, и этим ограничивалось мое участие в операции.

— Это были на самом деле вьетконговцы?

Лао Йон впервые включился в разговор. Дункан бросил на него задумчивый взгляд.

— По всей вероятности. При всем желании не смогу отличить нормального вьетнамца от вьетконговца. Во всяком случае, «зеленые

береты» захватили отряд вьетконговцев и допросили пленных. Но я не понял ни одного слова.

— А оружие нашли у них американцы?

— Не думаю, — ответил Дункан. — Если бы они были вооружены, то, вероятно, завязалась бы перестрелка. Это были, пожалуй, безоружные носильщики. Да, безоружные. Знаете, у Вьетконга не так уж много оружия: для носильщиков его не хватает.

— Но в тюках, которые тащили носильщики, конечно, было оружие. Не правда ли?

Дункан запил кусок мяса большим глотком пива и ухмыльнулся.

— Только официально я не могу сказать об этом ни слова. Впрочем, может быть, вы сами догадаетесь, что в них было?

Лао Йон посмотрел на Дункана и быстро сказал:

— Опиум?

Американец положил вилку на тарелку и откинулся на спинку стула.

— Отлично, молодой человек! Да вы просто ясновидец! Могли бы зарабатывать на этом кучу денег. И в самом деле — опиум. Командир «зеленых беретов», некий полковник Шют, был вне себя, когда это обнаружил. Но с другой стороны, тоже немаловажный факт: значит, Вьетконг вынужден доставлять своим измотанным солдатам опиум, чтобы поднять их боевой дух.

Дункан поднял стакан и предложил Ками:

— Выпьем! За тех, кто там! Но по секрету: нашим парням живется там неплохо. Хорошее питание. Моются по нескольку раз в день. Спят спокойно.

Он наклонился и подмигнул Ками:

— И могу вас заверить: там во всей округе не найдешь ни одной девушки. Значит, вашему милому не с кем изменять.

Ками взглянула на Лао иона. Тот решил придать разговору другое направление и сказал:

— Вы уж извините, что мы так вам надоедаем. Но нам действительно очень важно узнать побольше подробностей об этой истории. И потом… простите, вы нас неверно поняли. Мы увидели знакомого не среди американских солдат, а среди других.

Дункан наморщил лоб.

— Вы имеете в виду носильщиков?

— Да. Человека, которого застрелил полковник. Припоминаете?

— Еще бы! — сказал Дункан, так и не понимая, чего хотят от него эти двое. Его лицо приняло недоверчивое выражение.

— Вы из Вьетнама? — спросил он тихо.

— Я лаосец, — ответил Лао Йон. — Я учусь в здешнем университете.

— Ага, — произнес Дункан с явным облегчением. — И вы знали того человека?

— Он тоже житель Лаоса.

— Вполне возможно. Лаос начинается сразу за Кхесанью. Возможно, вполне возможно… Но какое отношение имеет это к вам?

— Не беспокойтесь.

Все это не так уж важно. Еще, пожалуйста, один вопрос. Насколько я мог рассмотреть на экране телевизора, этот человек был мертв. Так ли это?

— Совершенно мертв, — подтвердил Дункан. — Знаете, «зеленые береты» стреляют пулями, которые разворачивают вот такие дыры. Я не очень хорошо разбираюсь в этом деле. Но одно могу сказать точно: этот человек был мертвехонек! Да и остальные тоже.

— А вы не знаете, долго ли останется полковник Шют в том районе, где произошел этот эпизод?

— Думаю, что еще останется, — ответил американец. — У его части специальное задание. Наверняка они будут находиться там до тех пор, пока с Кхесани не снимут осаду.

— Нам пора уходить, — обратился Лао Йон к Ками.

Американец был озадачен. Ему хотелось рассказать еще кое-что о своих похождениях. Чего вдруг заторопились эти молодые люди, интеллигентные, хорошо говорящие по-английски. К тому же девушка прехорошенькая.

Но Лао Йон и Ками ушли, и Дункан вернулся к своему бифштексу. «Да, тесен мир», — подумал он, ковыряя вилкой.

На Пражадипок роуд, за большим мостом, под которым медленно текли воды реки Менам, начинались кварталы высоких новых домов. Здесь жили люди, которые хорошо зарабатывали. И здесь у Ками была квартира. Она стоила недешево, но Ками прилично получала на телевидении. Квартиры в этих домах были, как правило, однокомнатные, с душем и кухней-нишей.

Из окна открывался вид на реку и на часть города — словно кусок пирога на тарелке. Ками сбросила обувь у входа и надела тканные серебром домашние туфли. Она подвинула Лао Йону стул, но юноша не захотел сесть.

— Я должен ехать домой. В Наке.

— Хочешь разыскать американца?

Он кивнул:

— Да, Шюта. Полковника «зеленых беретов». Я запомнил, как он выглядит.

Ками понимала: его не отговоришь от того, что он задумал. Если Лао Йон что-нибудь решил, то обязательно выполнит. Он был упрямым, в лучшем смысле этого слова. И прежде чем что-либо предпринять, он тщательно обдумывал свои шаги. Это касалось его учебы. Это касалось и их совместного будущего. А теперь он хочет найти убийцу своего отца. Чтобы убить убийцу? Да, в этом нет никаких сомнений.

— Когда ты уедешь? — спросила она.

— Завтра.

— А университет?

— Я прерву учебу.

— Но ведь тебе осталось всего два семестра! — воскликнула она. — Если ты их не закончишь, все твои планы пойдут прахом.

— Может быть, — сказал он. — Но пойми, теперь я не могу спокойно учиться. Всему свое время. Когда рыбу ловить, когда сети чинить.

— Я буду очень одинока.

В ее голосе не было упрека. Если мужчина потерял отца так, как Лао Йон, он имеет право на месть. Это был освященный столетиями неписаный закон.