Мир приключений 1981 г.
Шрифт:
Взяв на руки скулящих щенков, и ласково их поглаживая, Аркаша и Лешка ушли к пещере. За ними никто не последовал. Друзья сели на нагретый солнцем валун и переглянулись. Что-то им подсказывало, что они совершили серьезную ошибку.
Впрочем, не прошло и десяти минут, как это предчувствие подтвердилось.
Послышался треск сучьев, и из кустарника показались седобородый Тан, надменный, но озабоченный Пок, одноглазый Вак, Нув и еще несколько воинов. Лицо вождя было насуплено и сурово. Он сказал:
— Сын Солнца! Пок, сын Шакала, говорит, что Лан и Поун — простые люди,
— Придумай что-нибудь, — окинув взглядом сухощавую, но мускулистую фигуру колдуна, прошептал Лешка. — Он из тебя кишмиш сделает.
— Пок хочет умереть? — с поразившим Лешку самообладанием спросил Аркаша. — Что ж, Солнце, отец Лана, испепелит Пока, сына Шакала, своими лучами.
Колдун вздрогнул и изменился в лице. Нув радостно улыбнулся и восхищенно посмотрел на Аркашу. Наступила напряженная пауза.
— Почему Пок молчит? — воскликнул Тан. — Старый Вак, хранитель законов племени, говори!
— Если вождь решил, что Пок, сын Шакала, должен сражаться, — сказал Вак, — так и должно быть. Иначе Пок будет изгнан.
— Пок согласен, — пробормотал колдун, делая выбор. — Он готов сражаться, но тогда, когда Солнце скроется за горой и не будет посылать свои лучи. Пок проткнет Лана копьем и раздробит его кости палицей…
По лицу колдуна, однако, было видно, что он здорово перетрусил.
— Пусть будет так, — кивнул вождь. — Подождем, чтобы Солнце скрылось за горой. Мы увидим, кто прав, Лан или Пок. Но если Пок, сын Шакала, сказал про сына Солнца неправду, он покинет племя.
Тан повернулся и ушел, а вслед за ним все остальные, кроме Нува.
Лешка и Аркаша с волнением посмотрели друг на друга.
— Кажется, влипли, — сокрушенно произнес Аркаша. — Из лука я его не проткну, в лучшем случае чуть-чуть оцарапаю шкуру.
— Прости, Аркаша, — горестно вздохнул Лешка. — Из-за меня все это. Одного я тебя не пущу, погибнем вместе.
Послышался смех Нува. Ребята вздрогнули.
— Это Нув дал совет вождю! — радостно возвестил юноша. — Теперь сын Солнца убьет Пока!
— Святая простота, — печально взглянув на квана, сказал Аркаша.
— Лан не хочет убивать Пока? — огорчился Нув. — У сына Солнца мягкое сердце? Или он ничего не может делать без жарких лучей своего отца?
— Может, сбежим? — мрачно предположил Лешка.
— Куда? — усмехнулся Аркаша. — К таурам?
У ног друзей попискивали щенки.
— Я хотел их назвать Барбос и Жучка, — со слабой улыбкой сказал Лешка. — Кажется, мы подарили им всего лишь несколько часов жизни.
Нув озадаченно смотрел на друзей.
— А почему Лан не попросит у своего отца лучи, пока он не ушел за гору?
Аркаша встрепенулся и, раскрыв рот, посмотрел на Нува.
— Есть! — взволнованно вымолвил он.
— Придумал? — обрадовался Лешка.
— Спасибо, Нув! — воскликнул Аркаша и пожал могучую руку квана. — Мы еще поживем, Лешка!
ПЕРВЫЙ ИНФАРКТ
Седобородый Тан молча смотрел на уходящее светило. Солнце скрывалось за горой. Еще несколько мгновений, и его лучам не проникнуть к становищу.
Тан ждал и боялся этой минуты. Он жалел о том, что не проявил мудрость и придал ссоре Пока и Лана столь опасный оборот. В любом случае племя окажется в проигрыше. Если победит сын Солнца, то кваны останутся без колдуна, который заговаривает раны, заклинаниями предупреждает опасности и держит в страхе охотников, недовольных дележом добычи. Если же Пок убьет Лана, то не отомстит ли Солнце за гибель своего сына? Правда, колдун по-прежнему утверждает, что рассыпанные звезды кванам приснились, но Тан в этом не уверен. Не было еще такого, чтобы всему племени приснился один и тот же сон.
Поэтому вождь следил за уходящим Солнцем с тяжелым сердцем. Он боялся несчастья. Слишком долго кванам было хорошо, такое вечно продолжаться не может. Однако вождь не должен отменять своих решений, его перестанут бояться и уважать.
На становище быстро надвигались сумерки.
— Солнце ушло, — напомнил вождю одноглазый Вак.
Тан поднял руку, и племя, полукольцом охватившее место поединка, притихло.
— Кваны любят тебя и преклоняются перед тобой, Солнце! — воскликнул Тан, обращаясь к отблескам ушедшего светила. — Они благодарны тебе за свет и тепло. Они хотят, чтобы каждое утро ты приходило обратно, согревало их и помогало им отыскивать добычу. Не обращай на кванов свой гнев, если они, сами того не зная, нарушили твой закон!
Умиротворив Солнце, вождь успокоился и велел звать бойцов.
Первым на площадку вышел Пок. Его тело было раскрашено глиной, шакальи хвосты в волосах извивались, как змеи, а на лице застыл свирепый оскал. В одной руке колдун держал копье с кремневым наконечником, в другой — тяжелую палицу, в которую были всажены зазубренные осколки камня.
Когда же появился сын Солнца, кваны не могли сдержать изумленных возгласов. В руках у Лана ничего не было! Ни копья, ни палицы, ни топора, ни даже дротика. Тем не менее Лан улыбался, кланялся публике и с нескрываемым пренебрежением поглядывал на своего противника. Если говорить чистую правду, то при виде до зубов вооруженного колдуна у Аркаши по спине поползли мурашки, но он твердо помнил наказ Лешки: «Покажешь, что струсил, — он тебя прихлопнет, как муху!»
— Почему сын Солнца вышел с голыми руками? — недоуменно спросил Тан. — Закон не запрещает ему взять копье и палицу.
— Пок готов! — нетерпеливо выкрикнул колдун, кровожадно глядя на своего безоружного врага.
— Лан тоже готов, — сказал Аркаша. — Ему не нужна палица, чтобы сразить Пока.
По племени прошел гул; кваны пожимали плечами и улыбались: слишком разительно отличались друг от друга противники. Они, мягко говоря, выступали в разных весовых категориях. Аркаша весил килограммов пятьдесят, и эти килограммы, как догадывается читатель, не были сплошными мускулами. Прискорбно об этом говорить, но на уроках физкультуры Аркадий Сазонов являл собой довольно жалкое зрелище, как выражался Лешка: «мешок с опилками висел бы на перекладине куда более элегантно».