Мир приключений, 1989 (№32)

Булычев Кир

– Подождите, – остановил эвменарха Панов. – Я не совсем…

– Лучше всего мои рассуждения пояснить примером. Допустим, кто-то в нынешнее время хочет изменить реальность. Он спускается лет на пятьдесят в прошлое и убивает… ну, скажем, видного политического деятеля, того же Ленина, к примеру. Что произойдет для всех современников путешественника во времени? С одной стороны – изменится реальность, исчезнет весь пласт истории, связанной c данным историческим лицом, но с другой – для наших современников в момент убийства не произойдет ровным

счетом ничего! Для них эти пятьдесят или сколько-то там лет окажутся спрессованными в давно промелькнувший отрезок времени, где не было никакого Ленина. Понимаете? Изменения воспримут только отдельные личности…

– Больные?

– Можно сказать и так, – улыбнулся Павел Феоктистович, – невыключенные. Мы их называем иначе – абсолютниками. Они хранители траекторий исторического процесса, способные воздействовать на Вселенную. При соответствующей подготовке, разумеется.

– Почему меня хотели убить?

– Потому что вы свидетель изменений, произведенных исполнительной структурой регулюма – Фундатора.

– Кто он такой?

– Он не кто, а что – система реальной власти на Земле, способной менять правительства любого государства, законы, по которым эти государства живут, и даже, если потребуется, природные условия.

– А кто тогда вы?

– Хороший вопрос, – развеселился эвменарх. – Мы – теневая структура…

– Мафия, что ли?

– Нет, не мафия, скорее служба безопасности регулюма, отвечающая за устойчивость и жизнеспособность всей его сложной системы под названием Человечество. К сожалению, у кормила Фундатора сейчас стоят жестокие, эгоистичные, агрессивные, не терпящие возражений люди, уверенные в своей непогрешимости и безнаказанности, и нам пришлось уйти в подполье, в результате чего реальность стала меняться не в лучшую сторону и продолжает скатывается в пропасть распада.

– Распад СССР – тоже дело рук Фундатора?

– Вы хорошо схватываете суть проблемы. Все негативные процессы в мире так или иначе инициированы Фундатором, хотя исполнителями являются конкретные личности и конкретные группы людей.

Бритоголовый наклонился к экрану компьютера, что-то набрал на клавиатуре, сказал, не поднимая глаз:

– Остальное вам объяснит наш агент влияния и ваш друг Александр. Всего хорошего.

Фадеев встал, похлопал задумавшегося Панова по плечу, и тот с запозданием поднялся.

– Спасибо…

Бритоголовый не ответил.

В коридорчике они остановились. Александр вдруг рассмеялся. Станислав с недоумением взглянул на него.

– Ты что?

– Просто вспомнил, где мы находимся – под Ваганьковским кладбищем.

– Ну и что?

– По-моему, это символично, ведь ты, считай, заново рождаешься на свет там, где другие заканчивают свой земной путь.

– Куда мы теперь?

– Теперь мы домой. Подожди меня, я закажу кое-какие изменения реальности, чтобы нас не перехватили охотники, и мы отправимся в ресторан, где отпразднуем рождение нового абсолютника.

– Постой, –

ухватил Панов друга за рукав. – А разве Фундатор не умеет делать то же, что и вы, – изменять реальность в свою пользу? Что, если он примет контрмеры?

– Может и принять, но мы попробуем его опередить, у нас очень хороший отдел по разработке всяких «случайных совпадений».

Александр подошел к одному из пультов с экраном, за которым работал какой-то седой старик в белом костюме, поговорил с ним, показав на стоявшего у стеночки Панова, и направился к выходу.

– Все в порядке, можем не беспокоиться за свою судьбу.

Они вышли из зала в подвал котельной, все так же создающий впечатление заброшенности и запустения, поднялись в цокольный этаж строения, и в это время дверь на улицу распахнулась и ворвавшиеся в коридор котельной люди в черных джинсовых костюмах открыли по друзьям огонь из пистолетов. Станислав с ужасом увидел, как пули впились в грудь и в голову Фадеева, хотел закричать и не успел: тяжелая холодная тень накрыла котельную, дом рядом, кладбище, весь город, придавила всех людей так, что они на мгновение застыли, и исчезла.

А вместе с ней куда-то делся и подвал с засадой и убитым Фадеевым. Панов оказался в коридоре поликлиники, откуда полдня назад начал с Александром свое бегство от охотников Фундатора. Вокруг сновали озабоченные люди – больные, медсестры, старшеклассники, проходящие обследование, а у стены коридора стоял парень в черном джинсовом костюме и старательно изучал плакаты на стене.

Сглотнув ставшую горькой слюну, Панов на деревянных ногах вернулся к окошку регистратуры и попросил разрешения позвонить. Трубку на том конце провода сняли через минуту, однако раздавшийся в ней голос показался Станиславу незнакомым:

– Говорите.

– Саш, это я, – заторопился Панов. – Можешь приехать в поликлинику на Бирюзова?

– Кто говорит? – осведомилась мембрана.

– Стас… Панов… Саш, это ты? Извините, мне нужен Александр Фадеев…

– Очевидно, вы ошиблись номером. – В трубке затукали гудки отбоя.

Панов подержал трубку возле уха потеющей рукой и вдруг отчетливо осознал, что Фундатор нанес упреждающий удар: рассчитал и провел такое изменение реальности, в котором не было Фадеева.

– Что с вами? – полюбопытствовала дежурная регистраторша, глянув на побледневшее лицо Станислава. – Вам плохо?

– Ничего, пройдет… – пробормотал он, опуская трубку на рычаг.

Телефон вдруг зазвонил, заставив вздрогнуть обоих. Медсестра подняла трубку, и ее брови постепенно поползли вверх.

– Молодой человек, вы случайно не Стас Панов? – окликнула она отходившего Панова.

– Да, это я…

– Вас к телефону.

Панов с недоверием взял трубку, прижал к уху и услышал тот же незнакомый голос:

– В этой реальности ваш друг не существует. Я тот, кто может его заменить. Ждите в поликлинике и никуда не выходите, пока я не приеду.