Мир совкового периода. Четвертая масть

Черемис Игорь

Я тоже обменялся взглядами с бабушкой – и решил, что надо рассказывать всё. Елизавета Петровна нас точно не сдала, хотя была в курсе истории с Чикатилой – но скрывать такое от будущего тестя точно не стоило.

– Что за происшествие? – не подвел Александр Васильевич.

– Маньяк напал в том городе, где мы остановились на ночевку. Пришлось драться, но мы победили, скрутили его и в милицию сдали. Но потом всю ночь со следователем общались. Тяжело пришлось... сто раз подумаешь, стоило ли оно того – ночь не спать, – сделал я попытку пошутить.

Александр

Васильевич промолчал, но так буравил меня взглядом, что я не выдержал:

– Нормально всё прошло, нормально, никто из нас не пострадал. Но мы и вправду не выспались тогда.

– Мама, а почему вы про это мне не сказали? – он повернулся всем корпусом к бабушке.

– А зачем? – беспечно ответила она – даже я поверил в её искренность. – Когда ты звонил тогда, я ещё не знала, а как узнала, так и подумала – что понапрасну тебя беспокоить. Вот, Егор всё рассказал – и хватит об этом!

– Да, папуль, всё же нормально... – попыталась вклиниться Алла.

– Сговорились, – обреченно буркнул он. – Ну нормально – значит, нормально. Вам за этот перегон хоть заплатили?

– Мне, – уточнил я. – Заплатили, конечно.

– И сколько?

– Триста.

– Многовато за такую работу.

– Многовато, – согласился я. – Я бы согласился и за треть... даже бесплатно поехал, если бы оплатили бензин и обратную дорогу – денег тогда не было от слова совсем.

– Странно... Почему?

– Почему что?– уточнил я.

– Почему бесплатно согласился бы?

– Водить люблю, а возможностей особо не было.

Александр Васильевич ненадолго задумался.

– У меня такое чувство, что они тебя на этой твоей любви к вождению и поймали. И купили заодно – может, на всякий случай, может, с какой-то целью. Ну а потом начали использовать. И «Победу» за что-нибудь дали? Что ты для них делаешь?

Я мысленно вздохнул. Про будущее я им рассказываю, всё что помню, во всех подробностях. Они и революцию, похоже, собираются устроить, чтобы не допустить того будущего, которое я им описал.

Но говорить об этом кому бы то ни было – кроме старика и Валентина – я не собирался.

– Вы прямо по Библии – бойтесь данайцев, даже дары приносящих...

– Это не в Библии, это из Вергилия, – поправила меня Алла. – «Энеида», про деревянного коня, которого греки к воротам Трои подтащили. Данайцы – это...

– Даже лучше, что Вергилий, – слишком резко оборвал я её. – Древние римляне были мудрыми людьми, но «Победа» совсем не похожа на того коня. Меня, Александр Васильевич, не нужно было покупать – в этом вы ошиблись. Я и так был весь их, целиком, и почти задаром. Просто этот мир так устроен, что иметь хорошие знакомства – почти гарантированный способ очень неплохо устроить свою жизнь.

***

Мне

жутко не хотелось строить из себя меркантильного человека, тем более что я им и не был – хотя деньги любил, пожалуй, сильнее, чем кто-либо из нынешних цеховиков. Просто за следующие сорок лет отношение к деньгам сильно поменялось, деньги перестали быть мерилом чего-либо и стали обычным средством. Сейчас к ним относились с гораздо большим почтением, хоть какая-то нычка имелась почти у всего населения Советского Союза – за исключением совсем уже люмпенов и алкоголиков. Да и вообще – люди этого времени относились к тем, у кого были связи, с небывалым почтением; например, героя Миронова из «Блондинки за углом», который из астрофизика переквалифицировался в грузчика в продуктовом, они понимали и иногда мечтали оказаться на его месте.

Поэтому в глазах Александра Васильевича мои акции слегка выросли – как говорилось в одной рекламе из будущего, из «халявщика» я переквалифицировался в «партнера» очень уважаемого человека.

– А дед Виталика – он кто? – уже значительно спокойнее спросил он.

– Управляющий делами Совета Министров СССР, – просто ответил я – и прямо-таки ощутил, как растет уважение Александра Васильевича ко мне. – Не знаю, зачем я ему понадобился, честно, но раз уж он счел нужным поручать мне какие-то дела – я в лепешку расшибусь, но сделаю всё, что в моих силах.

– К тому времени, как тебе может понадобиться его помощь... например, с трудоустройством...

Он не договорил, но я понял – этот Михаил Сергеевич вполне может умереть, а я останусь без высокого покровителя.

Я пожал плечами.

– Мы все под одним небом ходим, – бога я упоминать не стал. – Кто знает, как всё будет? Но живем мы здесь и сейчас, и если смотреть под таким углом, то проще прислушаться к словам Валентина, чем проигнорировать их. Я уже понял, что они ничего просто так не делают, пусть в их действиях иногда и не просматривается смысла. Смысл всё равно есть, просто он не очевиден для тех, кто смотрит со стороны.

Отец Аллы вдруг хлопнул себя по бедрам – и поднялся из-за стола.

– Что ж, так и поступим, – решительно сказал он. – Деньги, чтобы сделать запасы, мы найдем. Если вам, молодежь, что-то нужно – вы уж сами, мы с матерью продуктами завтра займемся. Знакомым... знакомые, думаю, обойдутся. Поделимся с ними, если что.

Я понял, что победил. Правда, мне ещё предстояло что-то делать с насупленной Аллой, которая за что-то на меня обиделась – но, кажется, я знал причину её недовольства.

***

– У меня ещё три бомбочки есть. Не хочешь парочку взорвать?

– Не хочу, – буркнула Алла.

– Ну смотри... я бы на твоем месте подумал. У тебя вид такой, словно ты сейчас сама взорвешься.

Я уговорил её составить мне компанию, чтобы вместе отогнать «Победу» в гараж – и она с трудом, но поддалась моим доводам. Правда, всё время, что мы ковыляли по недалекому маршруту, Алла произнесла лишь несколько слов – да и то вынужденно. Мне никак не удавалось её разговорить.