Мир совкового периода. Четвертая масть
Шрифт:
Я поднял в памяти свои воспоминания об «Ошибке резидента» – по факту это история предателя, которого хитрые чекисты ставят в такие условия, что у него не оказывается другого выхода, кроме как пойти на службу к своим врагам. Если немного изменить финал – это будет рассказ об успешной операции западных спецслужб против СССР. Вторая и последующие части – плохие попытки исправить ситуацию, на которую кто-то обратил внимание? Кажется, четвертый фильм пока не вышел. [3]
– Он один всё это проворачивал столько лет? – спросил я.
– Что? Нет, конечно, вряд ли один. Одному человеку это не под силу...впрочем, если получится
– Вы говорили, что вам хватило двух имён для переворота... Это его друзья?
– Ну и выражаешься ты... – поморщился Валентин. – Хватило, не хватило. У хорошего хозяина всё в дело идет. Только вот выйти на этого человека через них оказалось невозможно. Хорошо, этот паренек подвернулся. Так что тебе – моя персональная благодарность.
– А ваш... человек? Который два года назад?...
– Вытащим теперь, – уверенно сказал он. – Остались вопросы?
– Ммм... да. А тогда, при нашем знакомстве, почему не удалось его поймать?
– Сложно оказалось, слишком всё было скользко. Думаю, если бы он тогда больше не стал этой темы касаться и этих ребятишек приструнил... Но он, похоже, решил мой отдел добить, над нами и так висело много всякого... сам же сказал про контрразведку. А тут дружба с каким-то взяточником. Если бы у них всё успешно прошло, то уже я пошел бы инженером по технике безопасности с хорошим окладом устраиваться. Но – поторопились они, не подготовились хорошенько, хотели на импровизации проскочить. Не смогли.
Я понял, что речь шла о визите матери Родиона и последующем нашем с Аллой заточении в подвалах Лубянки, и собирался уточнить ещё кое-что, но мне пришлось заниматься дорогой – впереди я увидел съезд на Минское шоссе и очередной блок-пост.
Да и не так уж это было и интересно.
***
Вопреки расхожему мнению, как раз за МКАДом жизнь имелась. Тут не было блок-постов через каждый полкилометра, куда-то ехали по своим делам легковые автомобили и грузовички, их никто не досматривал, а водители старались соблюдать правила дорожного движения. Да и вообще тут был почти нормальный понедельник – я увидел работающие магазины и спешащих пешеходов, куда-то пронеслась с люстрой милицейская машина новой расцветки – серые с синей полосой «Жигули». В общем, в этом мире люди просто ждали, когда власти наиграются в свои перевороты и снова разрешат жить по-старому. Ну или расскажут, какой будет новая жизнь.
Я не стал пытать Валентина про цели этого восстания. И так понятно, что эта группа – пусть будут «патриоты» – решили навести порядок в стране в своем понимании этого термина. Что означал для них порядок – я не знал, а из опубликованных документов ничего не следовало. Скорее всего, чуть позже выйдет ещё один экстренный выпуск «Правды» с программой действий, но пока что вся страна встала враскоряку. Я лично очень надеялся на что-то типа китайского пути – пусть СССР будет строить коммунизм, но чтобы при этом у человека с желанием всегда была возможность подзаработать себе на хлеб с икрой. Ну и полные магазины ещё, без всяких талонов и прочих ограничений, которые я очень хорошо помнил во времена поздней перестройки. Желательно, конечно, чтобы и курс рубля не рухнул раз эдак в тридцать
– Скоро подъедем, – сказал я. – В конце этой дороги и будут писательские дачи. Чуть левее – тот Дом писателя. К нему подъезжать?
– Да, давай туда, – кивнул Валентин.
А потом он сунул руку в бардачок – и достал оттуда пистолет.
Я покосился на оружие.
– Что это? – безразлично спросил я.
– А на что это похоже?
– На пистолет.
– Значит, он и есть.
– Настоящий?
– Егор, не показывай, что ты дурак, я же знаю, что ты умеешь хорошо соображать, – огрызнулся он.
– Извините, сглупил... Думаете, понадобится?
– Кто знает...
Валентин пытался одной рукой проделать какие-то манипуляции с оружием, и в какой-то момент я не выдержал. Остановил машину прямо посреди полосы – в эту сторону никому не было нужно – и протянул руку.
– Дайте, я помогу, только скажите, что надо делать.
Он посмотрел на меня, на пистолет, поморщился – и отдал его мне.
– Сними с предохранителя... да вот этот переключатель... теперь передерни затвор... хорошо. Верни предохранитель на место и давай сюда. Ты неплохо справился.
Ну ещё бы. Я наблюдал этот процесс примерно миллион раз – ну и что, что в в кино. А пару раз довелось и самому пострелять – на сборах от военной кафедры мы сделали по три выстрела из «ПМ», а как-то я отвел старшего сына в стрелковый тир – ну и сам стрельнул из самого натурального «Глока». Только вот модель пистолета мне была незнакома – какой-то он был длинный и тяжеловатый.
– А что это за модель? – спросил я.
– АПС, – коротко ответил Валентин.
«Стечкин?»
– Вы левой рукой с ним?..
– Нас учили... поехали, только нервы треплешь.
«Вам, пожалуй, потреплешь, вы сами кому угодно...»
Вслух я этого, разумеется, не сказал. Оторвал глаза от пистолета, который Валентин так и держал в руке – и тронулся с места.
***
– Притормози, – внезапно попросил Валентин.
Мы были уже в самом поселке. За заборами скрывались легенды – я не помнил, кто тут жил сейчас, но наверняка не последние литераторы Страны Советов. Раньше тут обитали Чуковский и Пастернак, выводок поэтов-шестидесятников и куча писателей, книгами которых сейчас зачитывались все советские люди.
Наш путь лежал к Дому писателей – это было такое двухэтажное здание с колоннами на входе и окнами клетушек тех творцов, которые желали прикоснуться к местной атмосфере, но своих персональных участков не имели, на фасаде. И я уже свернул на небольшую гравийную дорожку, которая вела к площадке перед входом, когда Валентин и попросил остановиться.