Мир свалки. Дилогия
Шрифт:
Но рано или поздно все хребты обрываются, либо утопают в долинах верховых болот, тогда приходится чесать затылок, соображать, куда дальше. А еще, как выяснилось, путь может преградить и этакое существо.
– Свали с тропинки, урод! Тебе сказано!
Слухач разошлась не на шутку. Так и слюной скоро плеваться начнет. Наконец, озлилась и на Стрелка.
– Восьмой! Ты его долго рассматривать намерен? Сделай же что-нибудь!
Мандоноид - нечто мощное, непробиваемое, знакомое раньше только по картинкам, неловко переваливалось с лапы на лапу. И это
– Давай же! Не разойтись нам! Этот детсад бродячий нам сейчас всю тропу осыплет!
– Я по детям не стреляю, - сказал Стрелок.
– А вон тому крайнему немного осталось, - по-иезуитски стала подбивать клинья Слухач.
– Цвет у него другой. Это не альбинос, а болезнь. Мучается маленький... Кишечных паразитиков нахватался. И клизмочку ему никто не поставит - так и сгинет в мучениях. Неужто, не пожалеешь?
Стрелок пожалел. Вскинул машинку... Кожура неестественно светлого мандоноидика не выдержала, и он разлетелся красными брызгами, забрызгав соседей.
Холм на минуту задумался, посмотрел вниз склона, потом на Стрелка. Тот сунул машинку в кобуру и поощряюще повел дулом штуцера - давай, мол, не тормози!
Похоже, мандоноид огорченно вздохнул. Втянул голову поглубже, подобрал лапы. Мандоноидики, те что по бокам, встревожено заверещали, стали карабкаться повыше, пихая соседей. Туша мандоноида сперва медленно, потом все быстрее и быстрее заскользила вниз, он еще попытался глиссировать, распластался, но центр тяжести оказался слишком высоко, да тут еще по пути оказался торчащий обломок...
Еще много часов позже Стрелка преследовал укоризненный взгляд мандоноида, и то, как он зацепил боком торчащий осколок, сорвал со своей шкуры часть детенышей, потом напоролся на второй зубец, но тут его подбросило вверх, после чего эта многотонная громадина кувыркнулась в воздухе... Брызгами, черными каплями разлетелись по сторонам детеныши.
– Вот уж не думала, что когда-нибудь сподоблюсь увидеть летающих многоноидов!
– едва не захлебнулась от восторга Слухач.
– Рассказать кому - не поверят!
Показалось ли Стрелку, нет, что к тому месту, где, пробив в коре мусора черную дыру, упал панцырник, потянулись некие бледные нити?
Исчез, будто и не было его, оставив после себя лишь две борозды, начинающиеся от края тропы (когда пытался тормозить задними лапами), да темный широкий след на склоне.
– Ладно, хватит сопли жевать! Пошли!
Это Слухач сказала. Стрелок покосился.
Давно ли Слухача лихорадило, глаза на выкате, и она судорожно, раз за разом, давила на курок? В тот самый первый раз, когда Стрелок с девочкой-Лидером в четыре руки расстреляли Икса. Стрелок подошел сбоку, приподнял ей руку вверх, потом, мягко надавив, осторожно вынул машинку.
– А ты что думала?
– сказал он, забирая машинку из оцепеневших пальцев.
– Это тебе не по людям - люди они гладкие. И сердце у них одно...
– Вот здесь, кстати, предохранитель, по первому разу многие забывают, когда
Потом про предохранитель помнила. И на выводке с леггорнами помогла. По крайней мере, отвлекла часть на себя. Стрелок с Лидером же сделали всю работу. Лидер стреляла как автомат, не задумываясь. Но не так, как Стрелок, который по въевшейся привычке еще старался как можно меньше портить трофеи, а потом досадовал на то, что вынуждены были их бросить, и на себя досадовал, и почему-то на девочку-Лидера.
Хорошо, что машинки подвязал на шнурки - как знал, что некогда их будет совать в кобуры. Не зря и сидел столько времени спиливая мушки... Одну машинку таки потерял - Икс повредил, но по этому нельзя сказать, что фартук - неудачная конструкция, в иных случаях полезна, и кроме того, чего уж проще, схватить, дернуть из кобуры дополнительную машинку, вместо того, чтобы тратить время перезаряжаться. А мушки? Какой Стрелок при скоротечных контактах пользуется мушками?
Вспомнил, как тогда перепугался, что по пояснице потекло что-то теплое. Кровь? Осторожно расстегнул, снял ранец, взглянул на бледное, без кровинки лицо Лидера, тихонько вынул машинки из ее задеревеневших пальцев.
– Я описалась, - заявила Лидер...
Что ж, при первом боевом контакте с Иксом и с мужиками случается...
– И часто здесь всякие Мадоноиды шастают?
– спросила Слухач.
– У Южных ворот редкость... На Западных недавно взяли одного. Как у нас будет, как там дальше - не знаю. Считается, что бить панцырника надо между пластин и только по прямой. Более желательно в упор, но как к нему приблизишься? Края растопырит, пластинами пошевелит - у него они одна за другую заходят - тут даже спецобувь, где в голенищах металлические полосы пропущены, не гарантирует, что ноги при тебе останутся. Красивый...
– Он все равно был не жилец, - примирительно сказала Слухач.
– Среди его детенышей затесался иудский зверек.
– Не путаешь?
– Нет. Он мне сущность приоткрыл, когда понял, что... В общем, он бы оторвался и к нам прилип, будь у него чуточку больше времени. Наверное, наживую нервные связи рвал, когда...
– Хреново. Значит, либо на тропе выводок, либо... Калоши одеть и не снимать, голенища раскатать до самого не могу!
– отдал распоряжение.
– На землю не ляжем, пока... Долго не ляжем, - уточнил Стрелок.
– Если придется, то и спать будем стоя, по очереди, друг дружку подпирая. Самое время Лекарю таблеточки раздать.
Хорошие таблеточки у Лекаря, кажется горы свернешь, скользишь над землей, постреливаешь... Только жмотится, редко дает.
Одну из машинок подвесил теперь по особому, как на болотах вешали армейские чистильщики - на груди, стволом вперед.
Переставил дальномер штуцера на максимально близкий, развернул носом к земле.
– Под ноги смотрите. Обыкновенно он уже близко. Постарается, чтобы вы сами его на руки взяли. Все что видим живое, уже не обходим, а отстреливаем. Даже симпатичное - особенно симпатичное.