Мир Темной звезды. Том 2
Шрифт:
– Я очень сомневаюсь, что вес Келума замедляет нас, – Ниива подняла свой топор. – Кроме того, это не важно. Мы потеряем Ркарда, но я хочу, чтобы ты умер раньше него.
– Ниива, не дури, – Садира положила руку на плечо воительницы. Это легкое движение привело, одноко, к тому, что рейка сдвинулась в сторону и дау замедлил ход. Волшебница своими черными пальцами потянула за трос, возвращая ход суденышку.
Как только дау побежал с прежней скоростью, Садира укоризненно взглянула на Нииву. – Джо'орш покажется из тумана, не сомневайся. Он хочет помочь нам добраться до Ркарда, – объяснила она. – Когда он увидит, что нас нет позади него, он подождет.
– И даст Борсу сбежать с моим сыном! – сплюнула Ниива.
– Этого не случится, – сказал Тихиан. – Борс хочет, чтобы баньши пришел к нему. Вот почему он забрал мальчика.
– А ну, объяснись, – приказал Рикус. Он встал и взглянул на короля через бочки с водой. – Если ты что-то сделал для того, чтобы Дракон схватил его…
– Я тут не причем, – вспыхнул Тихиан. – Но я знаю, что Борсу нужен живой баньши. В Ур Драксе – своем доме – у него есть способ развеять чары, скрывающие Черную Линзу от него и королей-волшебников. Дракону нужен живой Ркард, поэтому и был послан Джо'орш для защиты мальчика.
Ниива нахмурилась. – Послан? – спросила она. – Кем?
Тихиан сглотнул и вдруг обнаружил, что так сильно сжал румпель, что его старые, скрюченные суставы стали белыми. Тем не менее надо было выкручиваться после такого грубого промаха. Он спокойно взглянул в глаза Нииве и солгал, – Агис послал его.
– Ты же не думаешь, что мы поверим тебе, – оборвала его Садира.
– Нет, но тем не менее это чистая правда, – сказал Тихиан, про себя обругав волшебницу. Нет ли у нее какого то пути узнать, врет он или нет? – Джо'орш и Са'рам стерегли Черную Линзу, когда мы нашли ее. Они собирались убить нас обоих, пока Агис не рассказал им об откопанном Кемалоке. Тогда они исчезли, бормоча что-то о возвращении короля.
– Как у них очутились Пояс Ранга и Корона Ркарда? – спросила Ниива.
– Почему бы тебе не сказать это мне? – вопросом на вопрос ответил Тихиан, увиливая от ответа.
Именно этого момента и опасался король, когда Рикус вытащил его из колодца. В спешке погрузки на дау и погони за Джо'оршем, у его временных союзников не было ни секунды, чтобы допросить его. Но теперь, он чувствовал, вопросы посыпятся один за другим. А он еще очень слаб, и Тихиан боялся, что запутается в собственной лжи.
Ниива снова подняла свой топор. – Твои налетчики украли эти сокровища из Кемалока, – сказала она, остановившись прямо перед королем. Ее топор был на уровне его шеи. – Я знаю вполне достаточно, чтобы убить тебя тут же, на месте.
Тихихан не дрогнул. – Ты действительно думаешь, что запугала меня? Я знаю, что ты не ударишь – пока я нужен тебе, чтобы спасти твоего сына.
Взгляд Ниивы обжигал такой глубокой ненавистью, которую королю еше не приходилось видеть в своей жизни, а он бестрепетно смотрел в глаза многим, ненавидящим его. Рука воительницы задражала, на глазах появились злые слезы. На какое-то долгое мгновение король испугался, что она потеряет контроль над собой и ударит. Но вместо этого послышался мучительный стон и Ниива резко отвернулась. Облегченно вздохнув, Тихиан запомнил выражение ее лица в этот момент как напоминание о том, что произойдет, если он разрешит ей пожить на секунду дольше, чем необходимо.
Когда Ниива вернулась на нос судна, король заметил, что Садира не отрываясь смотрит на него. Но вместо обычных голубых угольков на него смотрела пара темно-синих солнц, взгляд которых почти ослепил его. Волшебница не двигалась и не вымолвила ни одного слова, она просто смотрела. И в этот момент Тихиан понял, почему она не спросила об Агисе: она знала, что он убил ее мужа.
– Ты, я надеюсь, не собираешься убивать меня, – сказал Тихиан, далеко не уверенный в своих словах. – Мы хотим одного и того же.
– Нет. Я хочу убить Дракона. Ты хочешь освободить монстра. – Едва Садира проговорила эти слова, клок черного тумана вырвался из ее рта и окутал тело Тихиана, заморозив его до мозга костей. – Скажи мне, что ты выигрываешь, освобождая Раджаата, – приказала она.
– С ч-чего это ты решила, что я хочу этого? – выдавил из себя Тихиан, его зубы лязгнули. Контраст между жаром Черной Линзы и холодом Садиры привел к тому, что он почувствовал, как будто его кости плавятся. Чувство было такое, что в любой момент он мог или взорваться во вспышке пламени, или превратиться в кусок льда. – Я думал, что Доблестные Воины убили Раджаата.
– Не ври мне! – прошипела Садира.
Опять черный дым. – Прекрати, ведьма! – Зубы Тихиана заходили в его рту с такой силой, что он с трудом выговаривал слова. Он хотел использовать линзу и контратаковать, но, если он использует Путь, лоханка утонет. Этого он не мог допустить. Король нуждался как в Рикусе, так и в Садире, по меньшей мере до тех пор, пока Борс больше не будет стоять между ним и освобождением Раджаата. – Я п-п-приказываю тебе!
– Ты не ответил на вопрос, – спокойно сказала волшебница. – Так что пока я понаслаждаюсь этим зрелищем.
– Я слишком истощен, – пригрозил Тихиан, борясь с волнами тьмы, накатывавшимися на него. – Дау утонет.
– Не думаю, – сказала Садира.
Тихиан услышал, как волшебница прошептала какие-то слова. В то же мгновение дау поднялась из ила, заодно освободив и мозг короля от страшной тяжести. Скорость судна увеличилось чуть ли не вдвое, и оно полетело по воздуху как стрела.
– Я еще нужен тебе! – крикнул Тихиан. Надеясь использовать Путь и зашитить себя, он попытался поймать взгляд Садиры, но не смог выдержать сверкание синих солнц в ее глазах. – Что ты будешь делать, если мы не успеем вызволить Ркарда до наступления тьмы?
– Не бойся, я не убью тебе сейчас, – ответила волшебница. – Ты еще недостаточно страдал.
Еще одно чернильное облачко выскользнуло изо рта Садиры, короля окутал холодный пар. Он открыл рот, собираясь закричать, но его замерзший голос не смог издать даже стона. Он почувствовал, как его ноги соскользнули с Черной Линзы и он погрузился в сон, более холодный чем лед и более черный, чем его собственное сердце.
Позже, после того, что казалось вечной, проникающей в каждую косточку болью, Тихиан пришел в себя, даже не проснувшись, а выползя из-под ужасной, все уничтожающей темноты. Все его тело болело еще больше, чем раньше, как будто это было возможно, и он подумал про себя – и не без оснований – а не ударила ли его Ниива, пока он спал. Постепенно король осознал, что он лежит на палубе дау, зажатый между бортом и очередным бочонком с водой. Он услышал голоса и, похоже, собеседники еще не знали, что он пришел в сознание. Всегда готовый пошпионить, Тихиан закрыл глаза и прислушался.