Мир в прорези маски

Осинская Олеся

Горячая рука, легшая на спину, обожгла кожу даже через ткань платья. Мужчина привлек меня к себе — мягко, но сильно, не позволяя отодвинуться ни на сантиметр. Чуть ближе, чем позволяли приличия. Теплое дыхание колыхнуло завиток у виска. Захотелось прогнуться под его пальцами и замурлыкать. Не в силах сдерживаться, я отвернулась, опустив голову и прикусив губу, и прикрыла глаза от удовольствия. За весь танец мы не проронили ни слова, молча наслаждаясь близостью друг друга.

Музыка стихла. Несколько дополнительных мгновений я понежилась

в мужских объятиях, прежде чем решилась поднять глаза. Почему-то было очень важно увидеть ответный отклик в глазах Джека, понять, что он почувствовал то же самое, услышать пару добрых слов…

Сорби смотрел в сторону. И не просто в сторону. В зале появилась новая гостья. Роскошная молодая женщина с огромными темными, почти черными глазами, копной блестящих смоляных волос и шикарной фигурой в вызывающе-алом платье. Именно ее и рассматривал мой спутник. Радость, осветившая его лицо, заставила меня лишь сильнее прикусить губу. Через секунду их глаза встретились. Не нужно иметь много ума, чтобы понять — эти двое знакомы. А насколько хорошо, даже думать не хотелось. Руки партнера медленно разжались.

— Благодарю за танец, — без каких-либо эмоций в голосе, не глядя бросил он и, оставив меня прямо посреди зала, начал продвигаться в сторону входа.

Глаза наполнились влагой. Внутренний голос твердил, что не мое это дело, но я не могла отвернуться, продолжая смотреть, как мой мужчина спешит к какой-то раскрашенной тетке. «Стоп! — оборвала саму себя и едко добавила: — С каких это пор он стал моим мужчиной? Мало ли у него знакомых — теперь к каждой ревновать, что ли?..» Слабое утешение, конечно, поскольку данная женщина явно не была одной из многих.

Тем временем Джек поклонился незнакомке, не отрывая взора от ее глаз, поцеловал руку и увлек на середину зала. Я беспомощно оглянулась, пытаясь найти опору, затем медленно побрела к краю танцпола, чтобы прислониться к одной из колонн. Глаза по-прежнему следили за каждым движением пары. Как он ее обнял… «Разве можно так откровенно обнимать партнершу в столь людном месте? — мелькнула раздраженная мысль. — И зачем склонился так близко? А она? Уцепилась как клещ… Боги, что я делаю?..» Заставив себя зажмуриться, сделала несколько глубоких вдохов, приказывая успокоиться. А открыв глаза… обнаружила, что пары на танцполе нет! Подавив легкий приступ паники, огляделась — у одного из коридоров мелькнула яркая красная юбка. Внутри что-то оборвалось. Плечи поникли.

«Я не пойду туда! Не опущусь до подглядывания!» — который раз твердила себе. Самовнушения хватило аж на две минуты, дальше ноги перестали слушаться и медленно двинулись в том же направлении. Ругая себя последними словами, я все-таки дошла до полутемного коридора. Парочки нигде не было. Зато виднелось несколько ответвлений. И куда они направились? «Стой, дура! Вот он — твой последний шанс вернуться в зал! Гордости совсем не осталось?» — орал здравый смысл. Я попросила его заткнуться и прислушалась,

стараясь выделить знакомый голос… Тихий разговор… совсем недалеко… Ну, Дар, не подведи — пусть они меня не заметят.

Я осторожно двинулась в полутемный проем. Эта часть дома не освещалась электричеством, только неяркий свет из окон ровными прямоугольными пятнами пересекал коридор. Я заметила их сразу. Женщина уверенно, по-хозяйски обнимала Сорби за талию, а тот одной рукой держал ее за плечи, а второй поправлял выбившийся локон. Они стояли так близко друг к другу, что головы почти соприкасались. Меня затопила очередная волна неконтролируемой ревности. Негромкий девичий смех прервал мои созерцания, я прислушалась.

— …мы ведь так давно не виделись, милая, — уловила обрывок фразы.

Какая она тебе милая? Я стиснула кулаки от злости.

— Вот я и говорю, поехали ко мне. Я ужин приготовлю. Испеку твой любимый пирог.

Вот как теперь это называется? «Пирог испеку, — передразнила я ее мысленно. — Ничего себе ужин, скорее уж завтрак получится».

— Звучит заманчиво.

Я даже сквозь полутьму рассмотрела, как нежно смотрит мужчина в глаза своей собеседнице. Вот козел! Неужели согласится? А как же я? С трудом сдержала порыв шумно отдышаться — Сорби сразу услышит.

— Джек… — едва выдохнула девица.

Чтоб у тебя язык отсох!

— Хорошо-хорошо, уговорила, — отозвался мужчина и легко коснулся ее щеки губами.

Ощутив, что закипаю, я сделала маленький шаг назад. Больше всего мне сейчас хотелось кого-то убить или хотя бы сильно покалечить. Глупости я делаю не часто, зато если уж делаю… В общем, пора уходить, пока ничего не натворила. Бросив через плечо последний взгляд на Джека, увидела, как тот с ехидной усмешкой смотрит мне прямо в глаза. Ноги приросли к полу, а к щекам прилила кровь.

— Выходи-выходи, что же ты застыла.

Поскрипев зубами и подавив первое желание сбежать, я все-таки выбралась на свет. Сорби даже не пошевелился, продолжая обнимать девицу, и вопросительно посмотрел на меня, видимо ожидая объяснений. Это кто перед кем оправдываться должен?

— Вы!.. Ты!..

— Что я? — насмешливо отозвался мужчина.

Рядом фыркнула его барышня.

— Ты… мог бы проявить хоть немного уважения, раз уж привел меня сюда. А вместо этого ты… с этой…

— Что мы с этой? — снова ухмыльнулся Джек, прижимая подругу еще теснее.

Я запнулась. Щеки заалели с новой силой. От стыда хотелось провалиться… Не дождавшись моего ответа, Джек продолжил:

— Как мило, что ты нас навестила. Тебе Берта никогда не говорила, что, подслушивая и подглядывая, можно услышать или увидеть что-нибудь не сильно приятное?

Гад! Я стиснула зубы. Он, конечно, прав, но… неужели он не понимает, что я сейчас чувствую?

— Ани, позволь представить тебе баронессу Вассери, — указал он на меня.

А мне по титулу свою девку не представил, значит…