Мир Вечного Полдня. Закон военного счастья. Пенталогия
Шрифт:
– Левое крыло – готов.
– Правое – то же самое.
Молчание. Долгое молчание. Рост уже открыл рот, чтобы окликнуть стрелков сзади, но кто-то из них, почему-то запыхавшись, ответил:
– Задние пушки – тоже в порядке.
– Что там у вас происходит? Почему запыхался?
– Решил гребцам помочь…
– Ну и ну! – внезапно разозлился Ростик. – У тебя же от напряжения руки будут дрожать. Ева, как ты таких, с позволения сказать, стрелков за пушки поставила?
– Да не бойся, командир, – отозвался тот же голос сзади. – Я же не из пистолетика буду палить, а из пушки, она же к борту привинчена.
– Ева,
– На кого?
– Да хоть на заряжающего с крыльев! На любого, у кого ума хватает своим делом заниматься… А не помогать гребцам.
– Есть.
Ребята не успели даже перейти на новые места, как передовые из леталок противника, видимо, заподозрив что-то, стали вдруг поворачивать в сторону океана. Наверное, у них был какой-то опознавательный знак, что-то вроде пароля, который Ева, конечно, не выполнила. Тогда Рост довольно жестко приказал:
– Все, атакуем. Увеличить скорость, орудия к бою.
Но они выходили на расстояние выстрела, как показалось Ростику, гораздо дольше, чем хотелось бы. Лишь минут через десять, вместо шести-семи, принимая во внимание начальные встречные курсы, Рост выцелил одну из двухкотловых леталок, длинную, почти в двадцать метров, неуклюжую и толстую, как бочка, которая все никак не решалась свернуть на север, и надавил на планку.
Между ними было около четырех километров, и первый выстрел ушел мимо, зато второй угодил точнехонько туда, куда указывало перекрестие. Между задними блинами, под углом сверху вниз, потому что Ева шла выше, чем «ядро» стаи. Машина противника закачалась, потом стала биться уже всем корпусом, а потом неожиданно ухнула вниз.
– Здорово, – отозвалась Ева. – Отличный выстрел.
Ударили орудия на крыльях. Конечно, сбивать каждую бочку врага единственным выстрелом не получалось даже у Ростовых пушек, которые, по определению Бабурина, тянули на рублевый калибр. Но все-таки за три-пять выстрелов они с противником расправлялись.
Иногда, конечно, стрелки не удерживались и добивали уже задымившие машины, но… Ростик их понимал. Именно эти самые пурпурные, которых ребята видели перед собой, только что разрушили Боловск, собравшись покорить человечество, обратить его в рабство, может быть, уничтожить совсем, стереть с лица Полдневной сферы – поэтому они заслуживали, чтобы их добивали. До конца, до момента опрокидывания этих леталок в море.
Некоторые машины пурпурных попытались разлетаться в разные стороны, но их подводила привычка держаться вместе. За каждой из отвернувших в сторону машин тут же увязывались три, десять, двадцать других леталок… А двадцать гравилетов противника уже имело смысл догонять, и Ева плавно, почти не кренясь на виражах, следовала за удирающими. Погоня не занимала много времени, и снова гремели орудия и небо поочередно расчерчивали дымные следы от падающих вниз гравилетов, обломков лодок и желто-оранжевые вспышки взрывающихся котлов.
– Тридцать пять… семь… нет, уже сорок, – считала стриженая наводчица Ростиковой башни.
Рост, дождавшись краткого перерыва, когда перед ним не было ни одного из противников, а его следовало догонять, что Ева и делала, спросил через закованное в броню плечо:
– Ты только наши считаешь или сколько все сбивают?
– Все, – отозвалась наводчица. – Только в стороне кормы плохо видно, слишком тут
– Там я пытаюсь считать, – отозвался заряжающий мальчишка. – Пока насчитал только пять.
Они в самом деле, увлекаясь погоней за основными группами пурпурных леталок, иногда опережали одиночные машины. А сзади то и дело раздавались выстрелы кормовой погонной спарки. Да, если уж на то пошло, и носовые пушечки, которыми должна была управлять Ева, палили куда как часто… Оказалось, что они уже давно летели в сплошном окружении вражеских гравилетов. Только около них создавалась некоторая пустота, потому что, оказавшись поблизости от неуязвимой черной летающей крепости, эти слабые и тихоходные лодки тут же пытались отвернуть в сторону и уйти как можно дальше. Дальше, еще дальше…
И вдруг что-то в противнике изменилось. Ростик даже не понял, что именно. А Ева уже кричала:
– Внимание, они контратакуют. Справа – крыло, доложить, как поняли?
– Вижу их, – проорал стрелок справа, и тут же очень быстрая, прямо барабанная пальба подтвердила это заявление.
Ростик, хотя и держал в прицеле очаровательную группу почти в десяток транспортов, прикрикнул на коротковолосую, и они принялись поворачивать орудийную башню вокруг оси. Потому что Ева оказалась права – пурпурным надоело это избиение. Они поняли, что еще минут двадцать или чуть больше, и они будут уничтожены все… если не попытаются таранить противника. Вот на таран они и пошли, в массовом порядке.
Рост ударил с расстояния метров в триста в летящий на него гравилет, убедился, что тот сразу потянул вниз, оставляя дымный след, снова чуть-чуть повернул башню. На этот раз их атаковали машин пять… Рост выстрелил, второй раз, сразу же – третий. Взрыв разнес головную машину, и взрывная волна расшвыряла остальные… Как они стали перестраиваться, Ростик не видел, он уже выцеливал противника, оказавшегося всего-то метрах в ста или чуть дальше, но сзади, где крейсер был наиболее уязвим.
Потом что-то с отвратительным ударом и скрежетом прошло по их правому борту. Крейсер содрогнулся так, что метров пятьдесят опускался вниз, почти падал… Ростик сразу понял, почему блины этих боевых машин были так заботливо спрятаны от любого удара – иначе у них уже не было бы управления, по крайней мере, пришлось бы ремонтировать штанги. А во-вторых, он сообразил, что таранить противника – вполне законный метод борьбы многих слабых машин против одной, пусть даже и сильной. И таранить они будут по-умному – в орудийные башни, чтобы сбить способность сдерживать контратаку… Или сверху, чтобы заставить их крейсер врезаться в воду. Противомера тоже пришла быстро, почти мгновенно.
– Ева, – прокричал Рост, опасаясь, что за беспрерывной пальбой пилот его не услышат, – вверх! Сразу вверх, они теряют скорость при подъеме.
Ева его поняла. Она резко, чуть ли не как коня на дыбы, поставила машину на хвост и попыталась взобраться выше, еще выше… Машины пурпурных, которые чуть было уже не зажали их, вынуждены были попробовать этот трюк, но безуспешно. Силы их котлов и блинов не хватало для такого циркового номера.
Рост вытер рукавом гимнастерки потный лоб. Осмотрелся, потом поставил пушку на новый прицел и кивнул мальчишке. Но тот лежал на зажимных рейках для снарядов, словно приник к смотровой щели. Рост процедил сквозь зубы: