Мир ведьмаков
Шрифт:
Работа. Нет, только не сейчас…
Он кинул окурок в урну и, откинувшись на спинку скамейки, чувствуя, как она слегка спружинила, попытался, как обычно, ускользнуть в упоительное ощущение покоя, расслабленности, отрешенности от окружающего мира, ради которого он каждый день сюда и приходил. Уйти, раствориться, исчезнуть для того, чтобы, вернувшись, почувствовать себя слегка изменившимся, совсем чуть-чуть помолодевшим, вдоволь насладится иллюзией, будто неизбежная старость, а вслед за ней и позорный уход на покой снова отдалились. И конечно, после того, как он встанет со скамейки, после
Однако сегодня…
Что-то случилось, была некая причина, по которой он не мог уйти в благословенную страну отрешенности от окружающего мира. Может быть, какое-нибудь услышанное им вчера слово, засевшее, словно заноза, в памяти и теперь не дающее забыть об окружающем мире, просто обрывок увиденного этой ночью сна, возможно, глаза увиденной им на бульваре мертвой птицы. Что именно — не важно. Главное — такая причина была. Стоило ли пытаться ее определить? Зачем? Все равно делу это уже не поможет. Разозлиться? Ну нет, такое с ним случалось и ранее. А злиться понапрасну… Что может быть глупее?
Все-таки он разозлился, на какую-то секунду почувствовал себя ребенком, у которого отняли любимую игрушку.
И сразу же вслед за этим сидение на скамейке посреди так и брызжущего энергией детского мира потеряло для него всякий смысл, стало попросту глупым.
Раздраженно отшвырнув незажженную сигарету, которую достал было из пачки, Флинн встал и пошел прочь. Он знал, что допускает еще одну ошибку, поскольку должен был отсидеть на скамейке положенные полчаса. Покинув свое место раньше времени, он дал повод приглядывавшим за своими чадами мамашам обратить на себя внимание, превратился из человека-невидимки в некую загадку. И значит, уже завтра они встретят его с любопытством, машинально прикидывая, сколько он просидит на скамейке в этот раз. Ничего. Буквально через несколько дней к его присутствию привыкнут вновь. И можно будет опять ощутить себя на благословенном островке полного одиночества, вновь превратиться в человека-невидимку. А пока…
А пока об этом следует забыть. Его смену по причине того, что он не смог сегодня утром, как обычно, посидеть на скамейке, никто не отменит.
Ах да, работа…
Он уходил прочь от памятника, прочь от счастливого детского крика и веселой возни, туда, где его ждала неумолимая и непоколебимая, благодаря постаменту, на котором написано «Долг», работа. Увильнуть от нее не было возможности. Да и не хотел он от нее увиливать, поскольку работу эту любил, знал в ней толк и неизбежный с течением времени выход в отставку воспринимал как катастрофу.
В отставку… Ну уж дудки! Так легко он не дастся. И те, кто, возможно, мечтают сплавить его на пенсию, достигнут желаемого еще очень не скоро. По крайней мере, такого опытного и умелого копа, как он, найти непросто. А значит, не стоит пока бояться призрака отставки. Да и боится ли он его на самом деле? В его ли привычках чего-то бояться?
Мертвой птицы уже не было. Видимо, за тот короткий период времени, что он провел возле памятника, ее убрали мусорщики.
Почему-то от этого Флинну стало значительно легче. Словно бы взгляд мертвой птицы был чем-то материальным, прицепившимся к нему, превратившимся в невидимую, оттиснутую у него в памяти печать, некий знак. Птицу убрали, и этого оказалось достаточно, чтобы знак поблек, почти исчез. Немного погодя он растворится и вовсе.
А так ли?
Флинн усмехнулся.
Какой смысл гадать? Главное — все возвращается в норму. Через несколько дней все окончательно станет как всегда. А пока сегодня ему необходимо отработать смену.
Прежде всего он коп — контролер памяти.
— Ну ладно, — ласково сказал Сатана. — Ты неплохо справился с этим заданием. Готов к следующему?
— Только не сейчас, — промолвил Исмаил. — Сначала мне необходимо немного отдохнуть.
— Ну что ж, иди и отдохни.
— Я вернусь.
— А я буду тебя ждать, — ухмыльнулся Сатана. — Ты вернешься. Все возвращаются…
Исмаил засэйвил ситуацию и, покинув кокон компа, отправился на кухню. Пора было слегка заморить червячка.
Смешивая стандартный питательный коктейль, он прикинул, что вполне мог бы с помощью кое-каких методов, заставить Сатану безоговорочно принять все его условия.
Вот только сделать так значило не то чтобы схалтурить, а просто не выполнить порученную работу. Нет уж! Единственное, что он может использовать для победы над Сатаной, так это умение думать, опыт и интуицию.
Итак, что он имеет?
Прежде всего возможность предлагать свои условия явно скрывает в себе какое-то решение, вероятно, даже не одно, но это не то, что ему сейчас нужно. Пусть ей занимаются игрухи другого класса. От него же ждут подтверждения высокой квалификации. Для этого необходимо найти достаточно неожиданное решение.
Отхлебнув из бокала и убедившись, что коктейль получился таким, как он и хотел, Исмаил быстренько сделал несколько бутербродов с сыром, положил их на тарелку, устроился за кухонным столом и приступил к завтраку.
Итак, достаточно неожиданное решение. В разговоре с дьяволом оно обязательно должно быть. И хорошо если одно. Может, целых два? Три? Нет, это будет уже перебор. Одно или два.
Что от него конкретно требуется?
Первым делом — определить изначально заложенные варианты решений. Это будет легко. Вот тут он с чистой совестью применит кое-какие методы, недоступные другим игрухам. Потом же ему предстоит придумать еще по крайней мере два собственных варианта, таких, о которых создатели игрушки не могли и помыслить.
Конечно, придется попотеть. Но он справится так же, как справлялся с подобной работой раньше. Справится…
Он покончил с бутербродами и, осушив бокал, задумчиво улыбнулся.
Самое забавное было в том, что пути, которыми он проходил игрушки, были не для обычных игроков. Нет, конечно, кто-то из наиболее искушенных потребителей при желании мог попытаться пойти по одному из этих путей. Но только — попытаться. Для того чтобы дойти по нему до конца, необходимо было обладать некими специфическими знаниями и опытом, а также желанием искать то, чего в принципе быть не должно.