Мир за нашим окном
Шрифт:
Да, и животных не минует эта болезнь. Часто она наблюдается у собак, причем всего чаще у собак, подверженных нервным перегрузкам при дрессировке, например, у овчарок. А нервы?
«Есть нервы» и у животных — гибель от испуга и потрясений в природе — нередкое дело. Любопытно, что «запас нервной прочности» у разных животных неодинаков. Многие без последствий переносят уколы и операции. А вот белок лечить очень трудно. Возбуждаясь, они погибают от шока. Оленей и кабанов ловят, например, без опасности погубить зверя. А лось, попытайся его связать, погибнет. В моей фотографической практике есть грустный случай. Приятель в Ташкенте пригласил поснимать дикобраза.
Натуралист Максим Дмитриевич Зверев, живущий в Алма-Ате, рассказал о подобной смерти орлана в зоосаду. Врач срезал птице на лапе мозоль. Операция не была удовольствием для орлана, однако перенес он ее хорошо. Но вот врач вернулся взглянуть на птицу, и орлан, увидев его, упал замертво — белый халат для орлана был связан с ощущением боли и страха.
«Все живое на земле «сделано из одного теста», все могут испытывать боль, нервничать и страдать, нуждаются в помощи, лечении и внимании…» В конце беседы в лечебнице я попросил врачей рассказать что-нибудь интересное из большой практики. Привожу один из рассказов таким, как его записал со слов Петра Петровича Отто.
«Привозят кота. Издалека привезли, с дачи. Видно сразу: любят кота и дорожат им. Коту нужна операция — неверно срослась перебитая лапа. Но хозяину надо съездить то ли в Минск, то ли в Киев — просит после операции подержать любимца в лечебнице. А у нас для кошек помещения нет. Просит определить кота в собачий стационар. Я говорю: «Убежит — щели у клеток слишком широкие». Хозяин — к директору. Тот согласился оставить… Прихожу утром — нет кота, убежал… Дней через девять звонок: «Ну, как мой Васятка?» Почел я за благо солгать: «Умер, говорю, кот от шока, при операции…» Повздыхал хозяин, погоревал. Дня через три опять его голос: «А вы схоронили кота?» — «Да, говорю, закопали». — «Кто закапывал?» — «Есть, говорю, у нас такой человек». И тут слышу: «Скажите вашему человеку, чтобы глубже закапывал — кот-то домой прибежал!».
Там, где лечат, больше бывает грустного, но, как видим, случается и смешное. Снимок, выбранный нами для публикации (автор его ленинградец Борис Черемисин), тоже запечатлел момент довольно забавный. «А больно будет?» — с такой подписью удачный снимок обошел много фотографических выставок.
Фото из архива В. Пескова.
26 сентября 1971 г.
Живые образы
(Окно в природу)
Передачи австралийского радио начинаются криком птицы. Птицу зовут кукабара. Сначала кричит кукабара, а потом уже — новости, музыка. В Европе одна из станций начинает свои передачи бодрым кукареканьем петуха — день, мол, начался, пора подниматься. Знаменитый японский поезд-экспресс подает не гудки, а протяжно кричит журавлем. У меня дома кукушка открывает окошко в часах и подает голос. Хрипловатое кукование не только напоминает: «время идет», но и служит поэтическим образом времени.
Символами природы человек пользовался всегда. Вспомним рисунки в древних пещерах, египетские письмена, давнюю эмблему аптек со змеей, обвившейся вокруг чаши. А вот снимок древней монеты — на металле выбит рельеф совы.
Монета
Образы птиц и зверей служили символами личной и государственной власти. Понятное дело: каждое государство, герцогство, княжество или отдельная личность хотели подчеркнуть свою силу, могущество, прозорливость и потому для символа выбирались «достойные звери и птицы», всего чаще хищники: лев, сокол, орел. До сих пор лев сохранился на гербе Англии, орел — на гербе Соединенных Штатов. Двуглавый орел был гербом Российской империи. Появились государства нового типа — изменились и символы. Для герба нашего государства мы выбрали солнце, колосья пшеницы и образ Земли — голубой шар.
Часто объект природы на государственных символах обозначает природные ценности, особенность флоры и фауны, подчеркивает симпатии людей к какому-нибудь животному.
На гербе Австралии мы видим страуса эму (кроме Австралии, птица нигде не встречается). Новозеландцы всюду изображают бескрылую птицу киви (птица живет только в Новой Зеландии). В Танзании символом государства служит жирафа, в Уганде — венценосный журавль. Ливанцы на своем флаге изображают знаменитый ливанский кедр, канадцы — кленовые листья.
Ливанский флаг с кедром.
Многие города мира издавна считают своим символом какое-либо животное. Символ Берлина и Ярославля — медведь. Города Горький и Ростов ярославский почитают оленя.
В последние годы знаки природы часто появляются на бумажных и металлических деньгах. Австралийцы свой доллар украсили все тем же страусом эму, с изображением животных выпускают монеты африканские государства, норвежцы чеканят деньги с рельефом лося, дрозда и белки.
Образ природы часто служит рекламной находкой для транспортных фирм, торговых и промышленных предприятий. Всем известна морская ракушка — эмблема нефтяного концерна «Шелл» и кенгуру — эмблема воздушного флота Австралии. Медведя и зубра мы видим на радиаторах тяжелых грузовиков «Яза» и «МАЗа», выпускаемых в Ярославле и Минске.
А осел — эмблема политической партии в США.
Торговля мороженым давно взяла к себе в помощники пингвина, салоны для новобрачных «курирует» аист.
Одна из фирм, продающих в Соединенных Штатах бензин, опередила по барышам конкурентов, как утверждают, потому только, что для продукции был найден оригинальный и точный образ — добродушный бегущий тигр. Изображения зверя заполонили журналы, щиты на дорогах, телеэкраны. Зрительный образ дополнялся и звуковым (работа мотора напоминает добродушно рычащего зверя). «Пустите тигра в ваш бензобак!» — призывала реклама. И владельцы автомобилей (особенно их жены и дети) непременно хотели «пустить в бензобак тигра», хотя бензин у соседней колонки был нисколько не хуже.