Мир-Земле (сборник)
Шрифт:
Перед Ямамото, начальником департамента особого управления по розыску во времени, сидел сумасшедший, доставленный из далекого иномерного временного пространства. Желтоватая кожа, орлиный нос, черные волосы… Из-под нависающего лба класса "экстра-1" умственных способностей глядели глаза страстного, почти одержимого человека. Бросало в дрожь при мысли об умственном потенциале этой феноменальной личности. Безумие и властность при исключительной гениальности — истинный князь тьмы!..
— Как вы решились на такой чудовищный поступок? Во имя чего? — Начальник департамента говорил вежливо: сидящий перед ним человек все же был доктором наук. —
В департаменте особого розыска было зарегистрировано немало нарушений во времени. Большей частью преступники пытались своим вмешательством изменить ход истории. Однако чаще всего это были маньяки, фанатики и люди умственно неполноценные. Фантазии у них хватало только на то, чтобы отправиться в прошлое, убить какую-нибудь историческую личность… Например, один из преступников, начитавшись Паскаля, решил изуродовать нос Клеопатры. Он даже понятия не имел о том, что Клеопатр может быть несколько. Или, скажем, другой, который убил Наполеона ребенком. А ведь еще в XIX веке Жан Батист Перес отрицал существование Наполеона. Ну что дало убийство Наполеона? Ровным счетом ничего: появился другой Наполеон, который и стал императором. Свойство Неопределенности Частных Фактов (коэффициент НЧФ Симса) при неизменяемости исторических событий прошлого исключало возможность преступлений против истории.
Однако открытие субпространственного способа космонавигации, позволявшего скачкообразно передвигаться в разномерные пространства, дало такую возможность. Соединение установки переключения измерений с машиной времени допускало создание желаемого числа ходов истории одной и той же эпохи. Первым указал на эту возможность доктор Адольф фон Кита, молодой ученый из Института истории. Однако, поскольку это открытие сделал человек гуманитарной специальности, физики не придали ему значения, а поэтому и не учли опасности, которую оно в себе таило.
Лишь инспектор департамента особого розыска Инри Вовазан заинтересовался этим открытием. И тотчас подал о нем рапорт, где, между прочим, указывал, что доктор Адольф фон Кита — натура импульсивная, склонная к действиям атавистического характера; он состоит членом некой тайной организации; в области исторических наук доктором открыта весьма оригинальная теория о возможности изменения хода истории.
И вдруг из галактики Поллукса, откуда с давних пор велись наблюдения за иномерными пространствами, было получено сообщение о его появлении в иномерном пространстве солнечной системы. Благодаря бдительности инспектора Вовазана департамент принял все меры предосторожности.
— Ответьте, пожалуйста, на вопрос, — снова сказал начальник департамента. — Вас не удивило, что мы вас так быстро нашли?
— Я бы предпочел, чтобы меня не тревожили, — спокойным голосом проговорил сумасшедший.
— Увы, простите, это невозможно, — возразил начальник департамента. — Нельзя нарушать основной ход истории.
— Ну вот еще! — закричал сумасшедший. — По какому праву вы судите?
Пятнадцатый, стоявший возле начальника, вздрогнул. Это были слова того мальчика.
— Скажем… — начальник на мгновение прикрыл глаза, задумался — …с нравственной позиции.
Сумасшедший расхохотался.
— Теперь мне ясно, — сказал он. — В деле, которое вы на меня завели, написано: маньяк, поклонник тиранов и
— Почему вы выбрали Японию? — спросил начальник департамента. — Принесли победу войскам сегуната в реформации Мэйдзи, применили тактику выжженной земли в войне сороковых годов двадцатого века… Были у вас какие-нибудь особые основания для такого выбора?..
— Первый опыт, так сказать, проба сил, — ответил маньяк. — И потом, я хорошо осведомлен во всем, что касается этого времени… Но главное — во мне течет японская и немецкая кровь. Хотелось поэкспериментировать здесь, потом приняться за другое…
Лицо начальника департамента потемнело. Если бы этому психу удалось создать несколько ходов истории, то в корне изменилась бы мораль и система современного мира.
— В мои планы входило: принести победу нацистам на европейском фронте с помощью атомных бомб и ФАУ; в Америке принести победу на президентских выборах не Франклину Рузвельту, а более прогрессивному кандидату — Уоллесу; а в послевоенной Франции и Италии предоставить власть коммунистам…
Доктор фон Кита перечислял, загибая пальцы.
— Ну зачем вам это! — не выдержав, крикнул пятнадцатый. — Для чего столько перемен в двадцатом веке? Вы знаете, сколько это породит новых трагедий? Я вам могу рассказать про одного пятнадцатилетнего мальчика, которого там встретил…
— Трагедия?! — У доктора загорелись глаза. — А разве бывает история без трагедий? Вопрос в том, что человечество получает, пройдя через эти мучительные испытания. Во второй мировой войне погибли десятки миллионов людей, почти половина из них — зверски замученные евреи. Но ведь вы не знаете, каким стал бы мир, если бы тогда действительно было уничтожено десять процентов людей! Понимаете ли вы, к чему привела тогдашняя половинчатость? Вот тысяча лет прошло с тех пор, а ведь человечество еще не освободилось от своих язв.
Доктор стукнул кулаком по столу и вскочил — теперь это был действительно сумасшедший. Его воспаленные глаза дико горели, в уголках губ выступила пена.
— Жертвы принесены, а я вас спрашиваю: где польза? Такая история бессмысленна. Двадцатый век оказал влияние на последующие века именно своей половинчатостью. Оппортунизм в мировых масштабах. Короче говоря, жертвы, принесенные во второй мировой войны, оказались бесполезными. Человечество, испугавшись ужасов, которые само изобрело, побоялось трагедий и пошло на компромисс. В Японии рескрипта императора оказалось достаточно, чтобы все подняли руки. А что они получили в результате?
Инспектор Вовазан переглянулся с начальником департамента, и тот понимающе кивнул.
— Японии следовало понести большие жертвы, но все же вырвать у истории что-нибудь по-настоящему дельное. Ведь на протяжении долгих веков она только и делала, что страдала. Какая же разница? Так не лучше ли пойти на самоуничтожение, применить тактику выжженной земли? Не лучше ли, чтобы государство, именуемое Японией, вовсе перестало существовать? Погибло бы одно государство, зато родился бы новый Человек, проникнутый сознанием космической солидарности. В истории есть такое положение: "Превратить империалистическую войну в гражданскую". Когда вы меня обнаружили, в Японии как раз вспыхнуло восстание рабочих.