Миракулум 2
Шрифт:
На ее лице отразилась такая обида, словно я ударила ее по щеке, или замахнулась на нее плетью.
– Беги, глупая...
– у меня предательски безнадежно дрогнул голос. Я от отчаянья готова была упасть перед ней на колени и расплакаться.
Витта схватила поводья.
– Гони! Гони как можно быстрее, Варт тебя и без седла не сбросит... и не бойся ничего, слышишь!
Я в несколько шагов проводила ее до самого выхода. И Витта, как только вывела обеих лошадей за ворота, вернулась и кинулась мне на шею.
– Не забывай, о чем я говорила тебе утром. Мы тебя вытащим отсюда...
От середины площади к нам уже бежали
– Стой!
Что ж, играть, так играть до последнего! Я рванула в сторону, к ближайшим палатам, к черному входу для слуг. Пусть еще погоняются за мной, пусть знает этот Эльконн, чего ему стоит держать такого пленника в своем замке! Откуда у меня брались силы? И почему они так долго не кончались, не смотря на бег, на бесконечные марши лестниц, на то, что я старалась опрокинуть или швырнуть все, что мне попадалось в комнатах или залах под руку. Я удивлялась нерасторопности тех, кто меня ловил, а человек уже набралось достаточно. И в угол меня не загнали, и в тупик тоже, - каждый раз я уворачивалась от цепких рук и проскальзывала все в тот же единственный выход.
Но, может быть, мне только показалось, что это длилось долго, потому что не поймать меня не могли. И меня со связанными локтями держали двое, - один ратник, и один из камердинеров вассала. Выведя меня на площадь, подвели к хозяину и помощнику. Илиан обернулся. Он был зол. Либо притворялся для правдоподобности, либо по-настоящему был рассержен тем, что я перестаралась. Эльконн же был совсем бледен от ярости, и даже скула у него немного подергивалась, сдерживая гримасу. Посмотрев в сторону ворот, я увидела, что решетка поднята, а створки открыты полностью. Погоня в пути.
– Пропало две лошади, господин, - доложил ратник, - одна из женщин сбежала, а другая не успела.
Ратник был тот самый, что долго мне эти ворота не открывал, когда я так в них просилась.
– Как смогла? Как ты смогла это сделать?!
– Закричал Эльконн.
– Ты дурак, тебя легко провести вокруг пальца... жаль, не хватило одного мгновения, чтобы ушла и я.
– Дрянь!
– Трусливая скотина!
Вассал размахнулся и ударил меня по лицу. Не по-мужски, кулаком, а только ладонью, - но удар не показался мне от этого менее слабым. Второй удар, как вернувшийся маятник прошелся по второй скуле тыльной стороной ладони. Еще больнее. В голове зазвенело и из носа потеплела струйка крови. Я мотнула головой и фыркнула:
– А вот и доказательство моей правоты...
– Я прикажу высечь тебя, дрянь, прилюдно у столба на площади!
Я заулыбалась, и гордо отвела назад плечи. Какая мне теперь до этого забота? Главное, что Витта ушла, и пусть ее не нагонят. А победа, которую я одержала, завоевание, на которое я и не надеялась даже, выше любых наказаний. Дочь Аверса не питает ко мне больше ненависти. Пусть не питает и любовь, но она теперь на моей стороне. Она со мной, она приняла меня... приговор, вынесенный мне ее судом, гласил: помилована, оправдана, виновна, но прощена. О, Боги! С момента, как я ступила на этот Берег, целый водоворот переживаний выматывал из меня душу, что я только не испытывала, что я только не переносила, но три самых счастливых мига искупали любые страдания!
Я стояла перед этим
– Ты еще и смеешься надо мной!
– Взревел Эльконн.
– Да!
– Я в голос расхохоталась. А вассал сжал кулаки.
Три самых счастливых мига: "Да какая разница? Я знаю тебя Крысой, и не важно с какого ты Берега...", - сказал Соммнианс, и я вернула себе друга, "Что прикажешь мне думать?", - с терзанием спрашивал Аверс, и я поняла, что любима по-прежнему, "Только с тобой", - искренне потребовала Витта, и я обрела семью.
– Одумайтесь, господин Эльконн, - предупредительно сказал Илиан, - не забывайте, что со дня на день к нам прибудет человек, который может не простить вам такого обращения. Проявите терпение, и снисходительность...
Эльконн уже багровел. Но кулаки разжал.
– К ее комнате приставить охрану, - процедил он, - глаз с нее не спускать! С тебя буду спрашивать, Илиан!
– Как прикажете, господин Эльконн.
Помощник не солгал, меня не отвели в застенок. И руки развязали, оставив ратника с другой стороны двери. Я утирала рукавом разбитый нос и губу, зажгла несколько свечек на столе. На площади еще суетились люди, а в окне было видно, как скользят по погасшему небу клочки дыма. Справились, потушили. Больше было зрелищно, чем ущербно. Гобелены, жалко, да старинную мебель.
– Только доберись, умоляю... только найди их, и тебе уже ничего не будет грозить.
Когда совсем стемнело, в дверях, без стука, появился Илиан.
– За печатью?
– Я сняла перстень с пальца и протянула ему.
– Бери. У меня ее никогда не было, и ничего я о ней не знаю.
Помощник посмотрел на нее, разочаровано и тонко улыбнулся:
– Если для того, чтобы ты мне поверила, мне нужно было солгать, я так и сделал. Она мне не нужна.
Он впервые обратился ко мне на "ты", с тех пор, как я разрешила ему. Но не может быть, чтобы Витта оказалась права, и его поступок не только оказался бескорыстен, но и продиктован симпатией ко мне. Я печать обратно не одела, положила ее на столешницу.
– Я убедил Эльконна, что смогу тебя усмирить и вести себя без бунтарств и других попыток к бегству.
– А ты уверен, что сможешь?
– Но я здесь, я и тебя прошу об этом.
Илиан прошел к стулу, поставил его рядом с моим и сел за тот же стол, на угол. Более чем приватно теперь можно было беседовать, сидя за одним столом и находясь друг от друга не дальше, чем на локоть. Лицо Илиана попало в круг света зажженных свечей. И его взгляд смутил меня.
– Почему у тебя такое странное имя?
– Вкрадчиво спросил он.
– Неужели мне так и называть тебя кличкой, которую так трудно произнести, не запнувшись?
– Оно мне по душе.
Я улыбнулась, вспомнив, как Аверс порой произносил мое имя. Как оно слышалось в его глубоком голосе, утопая в колдовском звучании последнего "с"... Илиан, кажется, подумал, что улыбка предназначалась ему:
– Значит, Крыса?
– Можно короче, - Рыс.
– Рыс... твое послушание даст тебе относительную свободу здесь. Если Эльконн удостоверится, что ничего ты больше не выкинешь в его замке, то уберет охранника, и ты сможешь бывать в других палатах, выходить отсюда.