Миражи мегаполиса
Шрифт:
Неожиданно Стэнли склонился к ее уху и с любопытством спросил:
– Эми, может быть, ты знаешь, по какой причине твоя очаровательная сестра избегает кавалеров?
– Это как? – удивилась Эми. – Не замечала за ней такого раньше.
– Дело в том, что довольно интересный парень пригласил ее на танец, а она отделывалась от него минут десять. После чего переместилась к барной стойке, где отшила уже второго, и сейчас грустит над коктейлем.
– Стэнли, твои наблюдения, безусловно, весьма ценны. Но я даже не догадываюсь, в чем дело, и не знаю, что тебе сказать.
–
– Постараюсь, – пообещала Эми.
Когда композиция закончилась, Эми подошла к Мей. Та сидела на высоком вертящемся табурете и с рассеянным видом отхлебывала из бокала.
– О чем задумалась, красавица? – весело поинтересовалась Эми у сестры.
– Сижу, музыку слушаю. А что такое?
– Взять тебе что-нибудь выпить?
– Я уже взяла, как видишь. Честно говоря, я проголодалась. Интересно, чем тут кормят…
– А может, все-таки возьмем еще по коктейлю? Иногда помогает расслабиться.
– А я и не напрягаюсь.
– Хорошо, если так… А то Стэнли тут мне доложил, что ты не желаешь общаться с симпатичными мужчинами.
– А зачем они мне сдались?
– Вот уж не знаю. Это каждый сам решает для себя. А с каких пор общество мужчин для тебя нежелательно?
Мей вздохнула.
– Проехали, ладно? Считай, что у меня просто нет настроения танцевать.
– Не хочу ничего считать, – упрямо сказала Эми. – Я просто хочу понять, в чем дело. Ты мне небезразлична, меня волнует, что с тобой происходит. Я же вижу, что это не просто у тебя настроения нет, это что-то другое.
– Эми, честное слово, я не вижу никакой проблемы. Мы приехали в ночной клуб отдыхать, и каждый имеет право отдыхать так, как ему больше нравится.
– Ты не студентка на вечере в католическом колледже, которая стесняется и бегает от мальчиков.
– К чему эта блистательная аналогия?
– Да вот пытаюсь понять: мы в клубе, отдыхаем, развлекаемся, тебя приглашает на танец интересный мужчина, а ты ему наотрез отказываешь. Что, так не понравился?
– Эми, сделай одолжение, давай закроем эту тему.
– Может быть, ты все-таки объяснишь мне, в чем дело?
– Вроде мы эту тему закрыли.
– Что ж… Как знаешь. Тогда пошли танцевать!
Веселье продолжалось еще пару часов.
Отдых вперемешку с переговорами закончился уже под утро. Эми поехала ночевать к Мей. Кэрол взялась подбросить Стэнли до дома. Патриция на прощание сказала, что скоро свяжется со всеми предполагаемыми участниками проекта для дальнейших обсуждений.
– Спокойной ночи, принцесса, – весело попрощался Стэнли с Эми и нежно поцеловал кончики ее пальцев.
4
Повернув голову, Эми посмотрела на настенные часы. В голове туманом таяли остатки кошмарного сна. Эми вздохнула. Часы показывали половину второго. Она порадовалась, что в уик-энд можно отсыпаться вдоволь и никуда особо не спешить.
Однако ей уже не спалось. Сначала она забрела в ванную и умылась, потом заглянула на кухню. В холодильнике было пусто: ничего, кроме пачки масла, просроченного йогурта и половины плитки черного французского
Можно было, конечно, смотаться в супермаркет и к пробуждению сестренки приготовить приличный завтрак.
Однако Эми почему-то занесло в рабочий кабинет Мей, где она включила компьютер, вышла в Интернет и загрузила свою электронную почту.
Писем не было, новостей тоже. Никто ее не искал. Эми отключила Интернет и стала закрывать окошки программ. При этом она нечаянно зацепила ярлычок текстового файла на рабочем столе Мей.
Файл с лаконичным названием «Дневник» мгновенно начал загружаться. Эми попыталась остановить его открытие, но глаза машинально зацепились за первый абзац и побежали по строчкам. Начав читать, она уже не могла остановиться. Это была настоящая исповедь, от которой у Эми появился холодок в животе…
«Прошло четыре года, а мне все еще не хватает его.
Это было очень насыщенное время, заполненное знакомствами, встречами и расставаниями, работой, фильмами, книгами, концертами, собеседованиями и поисками работы, сном, магазинами, игрой в теннис, жизненными уроками и постоянным общением.
Что практически никак не повлияло на мое ощущение отсутствия этого человека в моей жизни.
Я все еще люблю его.
…Хотелось бы знать, что, собственно, подразумевают под тем, что говорят «все еще»? Кто обозначил сроки истечения чувств? От какой временной точки отталкиваются, когда говорят подобным образом? Наверное, чаще это говорят осмысленно, исходя из представления о том, что любые чувства рано или поздно проходят без возможности встреч, без существенной подпитки.
Впрочем, это и неважно. Я просто люблю его.
Но я не видела его четыре года. Четыре года без возможности прикоснуться к нему, обнять и впитать тепло его сильного мужественного тела, заглянуть в его глаза и сказать ему о своей любви.
Я задаю себе вопрос, на который не в состоянии ответить никто. Я размышляю: не является ли сейчас моя любовь лишь фантомом, заботливо созданным моей собственной памятью? Очень четкой, очень чуткой, живой и осязаемой памятью о нем.
Но ответ может прийти лишь из встречи с этим человеком. А встречи не предвидится, и уж тем более не планируется. Не представляется возможным наше с ним столкновение где бы то ни было. Обрублены все нити, отсутствуют все связи, никаких контактов и случайных зацепок.
При желании он может найти меня в любую минуту любого дня, стоит лишь захотеть. Но эта возможность контакта односторонняя, у меня нет ни следов, ни шансов дать ему знать о себе.
Иногда мне кажется, что так и должно быть. Но чаще меня не оставляет ощущение неправильности, незавершенности оттого, что он не присутствует в моей жизни, ничего не знает о происходящих событиях.
…Ночью, когда город засыпает, я набираю на компьютере мысли, события и переживания, которые хотела бы донести до него. Действительно ли я думаю, что когда-нибудь он узнает об этих текстах, этих электронных посланиях, уходящих в никуда, растворяющихся в ночном прохладном воздухе, ускользающих подчас даже от меня самой?..»