Миротворцы
Шрифт:
– Ты что, пьян, Димыч?
– Ложись и спи, - ответил Димыч.
Он поднял наконец глаза, и Володя увидел в них, в глубине тёмных зрачков, столько не-нависти, что даже отшатнулся.
– Пить водку - это грех!
– заявил Володя с некоторым испугом.
– Если ты не уберёшься - ты мне больше не друг, - сказал Димыч очень просто, и Во-лодя понял, что спорить, убеждать, а тем более - выспрашивать, здесь и сейчас неуместно, ненужно, вредно.
Володя полез на верхнюю свою койку и несколько минут полежал, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Мысли беспорядочно толкались, но среди них не было ни одной по-настоящему умной.
А может он его не только напоил, но и... Нет, не может быть! Так далеко гибкость Настав-ника не распространяется. Не мог он извращенца ребятам в учителя пригласить.
Но что же делать? Конечно же, нужно постараться сохранить эту историю в тайне. Зачем портить другу Димычу будущее? С другой стороны, попробовать разобраться с самим Димы-чем, подвести его к мысли о необходимости покаяния - иначе грех ляжет и на Володю. Но опять - как это сделать технически? Попробовать всё-таки переговорить, когда он... протрез-веет? Напомнить, чему нас учил Наставник? Может прислушается?.. Или самому Наставнику рассказать - пусть разберётся? Нет, нельзя - Димыча попрут, да и вообще как-то нехорошо это - наушничать за спиной; плохо, грех почище, чем пьянство. Что же там в Книге по этому поводу сказано? "Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною; ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её; а кто потеря-ет душу свою ради Меня, тот сбережёт её..." Нет, не то... Может, так: "Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошёл; ибо если я не пойду, Утешитель не придёт к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам..."? Нет, тоже не то...
Володя дождался-таки, когда внизу заскрипели пружины и друг Димыч улёгся спать, но так ничего толкового и не придумал. "Завтра решу," подумал он, проваливаясь в забытье.
Но утром снова подъём по жуткие свистки боцманской трубки, снова двухкилометровая пробежка и разминка на турнике, снова длинная лекция, снова отработка стоек и тактики ре-ального боя на мечах - и Володя не сумел улучить даже минутки, чтобы переговорить с дру-гом Димычем.
А вечером снова пришёл брат Василий и увёл Димыча продолжать курс освоения ак-кордной записи для шестиструнной гитары.
"Надо его дождаться," - решил Володя, но, как это и не постыдно звучит, самым по-шлым образом возвращение Димыча проспал.
На следующий вечер всё повторилось, но теперь Володя применил простейшую и саму собой напрашивающуюся хитрость: не раздеваясь, он лёг на заправленную койку Димыча и спокойно себе задремал. Таким образом, Димыч сам по возвращении разбудил его:
– Ты чего на моей койке разлёгся?
От Димыча снова несло перегаром. Он даже стоял нетвёрдо - держался за раму.
– Слушай, Димыч, - сказал Володя, поднимаясь, - я ведь тебя не из любопытства спрашиваю, как да что у тебя с братом Василием. Я ведь тебе помочь хочу.
– Не надо мне помогать, - заготовленной фразой попытался отделаться от назойливо-го приятеля Димыч.
– Не надо!
Он сел, пошатнувшись, на койку и спрятал лицо в ладонях.
– Димыч, я серьёзно тебе говорю, - зашептал Володя почти с отчаянием.
– Если ты не примешь мою помощь, я расскажу обо всём Наставнику...
Димыч вдруг поднял голову и уставился на Володю шальным взглядом.
– Ты, правда, помочь хочешь?
– быстро и тоже шёпотом спросил он.
– Правда, хочу. Я же твой друг.
– Тогда пойдём.
Димыч встал и направился к выходу.
– Зачем?
– окликнул его Володя.
– Но не здесь же...
– Димыч обвёл рукой ряды коек со спящими послушниками.
Володя был вынужден согласиться: если предстоит действительно серьёзный разговор, его лучше перенести в другое место. А то ещё проснётся кто-нибудь - зачем нам это?
У "тумбочки" сонно таращил глаза дневальный.
– Вы куда, ребята?
– спросил он.
– Пописать и покакать, - ответил Димыч язвительно, и дневальный заметно обиделся - на тон, и на слова.
– Дураки, - сказал он.
– Спали бы лучше.
– Сам лучше спи, - огрызнулся Володя, которого, впрочем, тоже покоробил ответ Ди-мыча.
Тем не менее они вышли из жилого блока и направились к санитарному. В умывальной комнате Димыч включил свет, пустил холодную воду из крана и долго и неаккуратно умывался, брызгаясь во все стороны. Володя терпеливо ждал. Наконец Димыч выпрямился, посмотрел на себя в зеркало, пригладил мокрые волосы и, повернувшись к Володе, сказал следующее:
– Если хочешь мне помочь, скажи завтра брату Василию, что тоже играешь на гитаре.
– Да я же не умею...
– начал было Володя, но вовремя спохватился. Ты, Димыч, со-всем?
– Ты хочешь мне помочь?
– резко переспросил Димыч.
– Ну-у... хочу.
– Значит, скажешь.
– Скажу - а дальше? Он же захочет, чтобы я его тоже учил. А я в этом ни бум-бум. Я гитары-то никогда в руках не держал.
– Да не будет он от тебя гитары требовать, - Димыч кривовато ухмыльнулся.
– Не бу-дет.
– Ничего не понимаю!
– заявил Володя, который действительно перестал что-либо по-нимать.
– Чем вы там тогда занимались три вечера?
– Понимаешь, - Димыч опустил глаза.
– Брат Василий - он одинокий. Ему скучно од-ному вечерами и он... В общем, ему компания просто нужна. Чтобы было с кем поговорить... рассказать о себе... о своём прошлом... самому поспрашивать... Понимаешь?
До Володи начало доходить.
– А-а, - сказал он с заметным облегчением: неясные подозрения развеивались, как дым.
– И водка тогда понятно... Зачем ты пил-то? Отказаться совсем не мог?
– Разве ему откажешь?
– Димыч снова ухмыльнулся.
– Я пробовал...
– Плохо пробовал!
– Володя был непреклонен.
– Вот завтра иди к нему и попробуй.
– Пойду, - решился Володя.
– И думаю, сумею его убедить.
– Попробуй, попробуй...
Сказано - сделано. Когда следующим вечером брат Василий пришёл за Димычем, Во-лодя с нагловатой интонацией осведомился, лёжа на верхней койке, чего это он, брат Василий, привязался к данному конкретному Димычу; данный конкретный Димыч вкалывает на плацу не меньше остальных и ему тоже положен полноценный отдых; а если брату Василию так уж при-спичило учиться играть на гитаре, он может попросить кого-нибудь ещё помочь ему в этом не-лёгком деле, пока данный конкретный Димыч отдыхает.