Миров нехоженные тропы
Шрифт:
Пиотта любил родителей жены, и часто привозил им подарки. Он даже подсадил тестя на пиво, пока теща не прознала об этих злоупотреблениях. В их доме тоже имелась некоторая мебель, которая являлась предметом гордости перед соседями.
В поселке у всех были свои обязанности. Далила вместе с другими девушками занималась собирательством. К подобному труду она была привычна с детства, и знала почти все об особенностях всех съедобных растений в лесу. Владимир научил женщин варить варенье из ягод, вместо того чтобы их сушить, как раньше. Различные грибы солились в деревянных кадушках. Они имели бесподобный вкус. Орехи хранились, или в естественном виде, или измельчались и мешались с медом.
Тип организации поселка напоминал
Всю неделю Степан Сергеич с Пиоттой занимались оружием. После того, как был посчитан последний патрон, они занялись пристрелкой оружия. Ранним утром Сергеич и Пиотта закидывали полную телегу автоматов, пулеметов, снайперских винтовок и ехали на край долины. Подальше от людей. Сергеич оценил снайперские способности Петра.
– Молодец, повесим на тебя обучение снайперов.
– Я не против. Нам бы еще бесшумные снайперские винтовки, я такие видел по телевизору. Можно было бы устраивать диверсионные засады на мерзляков.
– 'Винторезы'. Я сам не стрелял, но видел такие у спецназовцев. У них пули летят ниже скорости звука. В хороших руках очень опасная вещь. Попробуйте заказать своему африканцу?
– Хорошо, закажу отцу, пусть попросит с десяток.
Через неделю Сергеич приступил собственно к занятиям с личным составом. Он очень серьезно отнесся к возложенной на него задаче и даже по ночам писал конспекты к каждому занятию. Кто знает, может, он сопротивлялся желанию приложится к бутылочке, которое, наверняка, давило не него. Однако, эффект был. Святослав смог выделить на первое время двести мужчин разного возраста. По окончании строительства домов он обещал добавить пятьсот человек, а может быть и больше.
Сергеич не церемонился с новобранцами. Используя армейскую лексику, он пытался, как можно доходчивее объяснить суть воинских формирований. Почти сразу он устроил им командную игру, чтобы выделить людей способных командовать. Первые уроки напоминали принятие детей в ясельную группу детского сада. Отсутствие понятия воинской дисциплины, отсутствие понятия об армии в целом приводило к нервным срывам Степана Сергеевича. Петру было его искренне жаль. Военному приходилось и так не легко, а тут еще эта армия дуболомов.
– Буду вас воспитывать через труд!
– Сказал он как-то на очередном занятии и показал всем схему нового полигона с полосами препятствий.
– Полдня - теория, полдня - практика.
Постепенно ему удалось выделить командиров, и тогда начался новый этап формирования нормального воинского подразделения. Сергеич создал две роты. По сотне в каждой. Поделил ее на три взвода, и каждый взвод на три отделения. Он по сотне раз в день заставлял их строится. Устраивал им соревнования. Можно было только догадываться, что мужики рассказывали о нем своим женам по вечерам. Но труд превратил обезьяну в человека, а Сергеич превратил человека в солдата. Через месяц упорной службы эти двести человек прошли строем перед жителями деревни, чеканя шаг и с песней. Такого шоу жители поселка еще не видели. Их попросили пройти еще один круг, и мелкие пацанята возгордившись своими отцами и братьями пристраивались к колонне сбоку, пытаясь маршировать вместе. Степану Сергеичу этот момент принес настоящее удовлетворение. Пиотта хотел поздравить его с успехом, но увидел, что в глазах военного стоят слезы, стушевался и отложил поздравления на потом.
Первый этап формирования нормальной армии Сергеич считал оконченным. Его солдаты поняли, что такое вертикаль власти, как надо подчиняться, а так же, что немаловажно, это 'лево' и 'право'. Он не стал подобно Суворову привязывать им к рукам сено и солому, пытаясь многократными повторениями вбить в их умы эти понятия. Для начала второй части он вызвал на разговор Петра.
– Знаешь, какое дело, Петр? Не зная врага, даже примерно, я не могу нормально научить воевать. Знаешь, метко стрелять, этого совсем мало. На войне, как правило, не во врага стреляют, а в его направлении. Гораздо важнее предугадать маневр противника.
– И что вы предлагаете?
– Озадачился Петр.
– Небольшую вылазку на вражескую территорию.
– Не рано?
– Я, вроде, оружие держать умею, ты тоже немного повоевал. Возьмем несколько бойцов, из тех, что в командиры метят, и нанесем дружеский визит врагу.
– С целью?
– Понятно какой! Хочешь проверить человека, если сомневаешься в нем, устрой ему внезапную провокацию. Его реакция на неожиданную вещь получается всегда самой характеризующей его личность. То же самое и с врагом. Кольнем его, и посмотрим, как он ответит. Кинется на нас, или затаится и будет ждать.
– Звучит убедительно, но очень опасно.
– Выразил сомнение Петр.
– Вообще-то не войне убивают, и очень часто. Если мы будем думать, что сможем выиграть войну совершенно не попадая в опасные ситуации, то должен вас убедить вас не начинать ее совсем, потому что все равно проиграем.
– Сергеич завелся.
– Хорошо, давайте поставим в известность Святослава.
– Согласился Петр.
– Вот, это другое дело!
Командир отделения АубЭн трясся в седле четвертые сутки. Похоже, что его отряд отправили гоняться за призраками. Ему даже не объяснили кого надо ловить. Приказали не прекращать поиск каких-то опасных уклей в этом районе. Откуда они тут могли взяться? Здесь живого укля не видели уже года три, если не больше. Служба в АумАнге уже не доставляла ему никакого удовольствия. Как ему хотелось вернуться в родной Унаблор, показаться перед друзьями героем, произвести впечатление на девушек. Вместо этого ему приходилось иметь службу, у какого-то неуравновешенного командира, отправившего на тот свет несколько солдат по своей прихоти. Куда только смотрит наместник? Хотя, он его наверно и призвал на службу, замести свои огрехи.
В глазах рябило от пестроты осенних красок. АубЭн чувствовал дискомфорт от подобного явления. Его солдаты плелись позади, еле держась в седлах от усталости. Попробовать наплевать на приказ, лечь под деревьями и выспаться как следует? Если узнают, верная смерть, уж лучше в седле дремать. Вдруг, как электрический импульс, по телу прошла волна опасности. Сон как рукой сняло. Командир остановился и дождался своих солдат.
– Ничего не слышали?
– Обратился он к ним.
– Нет. А что вы слышали, командир?
– Ничего, но предчувствие какое-то нехорошее. Смотрите по сторонам внимательнее.
Отделение двигалось в боевом порядке, держа стволы в сторону леса. Их зрение позволяло видеть мерзляков по теплу тел, поэтому неожиданные нападения уклям не удавались. Правда, недавно до него дошел слух, о пропавшем отделении. Но слухи, есть слухи. Большинство из них неправда. Тем не менее, чувство опасности, не отступало, а даже усиливалось, требуя естественного выхода. АубЭн краем глаза успел заметить шевеление поверхности листьев. Какое-то мгновение он относил это к усталости. Но когда оно стало совсем явным, он догадался, что чувство опасности его не подводило. АубЭн успел только свалиться на землю, как вокруг поднялся фейерверк из земли и осенних листьев. Неизвестное оружие несло смерть непрекращающимися выстрелами. Казалось, что сотни винтовок стреляют друг за другом. Его аовт упал, скошенный огнем и накрыл своей тушей. АубЭн лежал под ним, не имея малейшей возможности шелохнуться. Его солдаты уже лежали неподвижно на земле. Как такое могло произойти? Ведь про тех уклей, что оказывали им сопротивление, уже успели позабыть. Огонь прекратился. АубЭн прикинулся мертвым, надеясь, что его трюк удастся.