Мировая холодная война
Шрифт:
Нельзя сказать, что создание ЦРУ не вызывало дурных предчувствий как в правительстве, так и в стране в целом. Против него выступал поначалу даже государственный секретарь Дж. Маршалл. Отчасти беспокоясь за позиции своего ведомства, отчасти страшась появления на американской политической арене неподконтрольного органа, получавшего необычайную власть в государстве, Дж. Маршалл счел нужным предупредить об этом президента {меморандум от 7 февраля 1947 г.): «Мы должны действовать очень осторожно, поручая сбор и оценку поступающей из-зарубежа информации иным (кроме государственного департамента. — А. У.) организациям… Власть проектируемого агентства кажется почти неограниченной».
Во время слушаний в конгрессе США задавались вопросы, не создаст ли администрация «гестапо» для американского народа. Главный сторонник мощной разведслужбы — Дж. Форрестол
Преобладающее большинство вашингтонских политиков было уже во власти миражей мирового господства, и трезвые голоса их не останавливали. Согласно внесенному на рассмотрение конгресса 26 февраля 1947 г. «Акту о национальной безопасности», объединявшему деятельность военного и военно-морского министерств под единым командованием, предлагалось и создание Центрального разведывательного управления. Пройдет четверть века, и люди из ЦРУ будут, в частности, прикрывать действия никсоновской администрации против штаб-квартиры демократической партии в Уотергейте. В 1947 г. проблемы закрепления американского империализма на мировых позициях поглотили внимание тех, кто голосовал за тайные службы, способные обернуться против них самих.
Внешне все выглядело довольно безобидно. Задачу ЦРУ американские законодатели определили как помощь совету национальной безопасности в деле сбора зарубежной информации и оценки. Но уже в этом первоначальном определении функций ЦРУ были весьма зловещие оговорки. «Осуществлять функции и обязанности, связанные с разведывательными данными, затрагивающими национальную безопасность, защищать источники получения разведывательных данных и методы их получения».
Период развертывания тайной заграничной деятельности ЦРУ пришелся на 1949 — 1952 годы. Расходы на тайные операции возросли с 4,7 до 82 млн. долл. в год. За это время численность служащих увеличилась с 302 до 2812 человек в Соединенных Штатах и до 3142 агентов за пределами стpаны.
20 августа 1947 г. состоялось совещание высших чинов государственного департамента и военных ведомств США под председательством заместителя госсекретаря Р. Ловетта. Председатель прямо заявил присутствующим о том, что в мире образовались две коалиции. Новый советник госдепартамента Ч. Болен указал на неизбежность столкновения Запада и Востока. Складывалось впечатление, что в условиях ядерной монополии Соединенные Штаты устраивал конфликт скорее на ранней стадии, чем на поздней. И Болен говорил об этом без чувства особого сожаления. Его речь не могла быть воспринята иначе, как признание неизбежности третьей мировой войны: «Не существует практически никаких шансов на то, что какие-либо из проблем в отношениях между двумя мирами могут быть разрешены, до тех пор, пока не разразится кризис… Если судить по текущим показателям, этот кризис вызреет значительно раньше, чем это ожидалось… Речь идет не о нескольких годах, более вероятно, что это вопрос месяцев… Кризис несет в себе очень реальную опасность возникновения вооруженного конфликта». Следовательно, вооруженным силам США в ожидании нового мирового кризиса надлежало повысить боевую готовность.
В этот период США могли широко использовать экономические средства воздействия при решении региональных проблем. Стратеги глобальной экспансии не без основания полагали, что в опустошенном войной, потерявшем прежние отлаженные экономические связи капиталистическом мире экономическое воздействие США будет особенно эффективным. В докладе координационный комитет госдепартамента и военных служб в качестве рычага расширения влияния США выдвигал следующее: страна должна экспортировать товаров на 7,5 млрд. долл. больше, чем импортировать. Правительству США предлагалось так скоординировать американскую торговлю, чтобы подлинно важные регионы попали под плотную экономическую опеку Соединенных Штатов. В случае если существенные для «национальных интересов» США страны не смогут покупать американские товары ввиду отсутствия необходимой валюты, американскому правительству рекомендовалось идти на предоставление крупном масштабной экономической помощи. Материальные потери будут малозначительны по сравнению с приобретаемым влиянием, говорилось в докладе.
Не допустить поворота Европы
Давление, оказанное американцами на английскую делегацию в Москве, обеспечило
Германия из пункта раздора превратилась в причину глобального взаимоотчуждения двух главных членов антигитлеровской коалиции.
Глобальный размах внешнеполитического планирования США начинает открыто проявляться осенью 1947 г. Государственный секретарь Дж. Маршалл, выступая перед кабинетом, заявил, что «целью нашей политики с нынешнего дня и далее будет восстановление баланса сил и в Европе, и в Азии». В декабре 1947 г. американский посол в Чехословакии Лоуренс Стейнхард поделился своими соображениями относительно отказа этой страны участвовать в реализации «плана Маршала». Он выступал как очевидец. «Вовсе не случайно то, что прежде благожелательное отношение Москвы к чешскому правительству внезапно ухудшилось после чешского решения участвовать в „плане Маршала“. Под благожелательностью я имею в виду то, что до сих пор русские не оказывали давления на чешское правительство. Они сделали несколько предложений, но эти предложения не были связаны с политическими и коммерческими вопросами и не были прямым вмешательством, не были приказами».
Возможно в Белом доме, госдепе и Пентагоне ждали более жесткой оценки отношения к Чехословацкой республике за период 1945-1947 гг. Но посол Стейнхард говорил правду: из Чехословакии до сих пор никто сателлита не делал. Советское военное руководство представляло себе степень угрозы атомного нападения, равно как и то, что СССР не способен нанести удар по США. В начале 1947 г. Генеральный штаб подготовил «План активной обороны территории Советского Союза». Определялись три основные задачи: «Обеспечить надежное отражение агрессии и целостность границ, установленных международными соглашениями после второй мировой войны»; «быть готовыми к отражению воздушного нападения противника, в том числе и с возможным применением атомного оружия»; «военно-морскому флоту быть готовым отразить возможную агрессию с морских направлений и обеспечить поддержку сухопутных войск, действующих в приморских районах». Что-то не видно наступательных планов и поиски таковых после 1991 г. не увенчались успехом.
Тот же источник давал военно-морской баланс на 1947 г.: США и Британия имели 157 авианосцев всех классов и 7700 палубных самолетов, в то время как СССР не имел ничего. США и Британия имели 405 подводных лодок, СССР — 173; соотношение линейных кораблей и больших крейсеров — 36:11; крейсеров — 135:10. Эсминцев и кораблей эскорта — 1059:57. Советский Союз не имел десантных судов, тогда как у США их было 1114 плюс 628 транспортных судов. Встает простой в своей наивности вопрос: мог ли Советский Союз готовиться к стратегическим атакующим действиям, не имея десантных судов? Поразительная по примитивности пропаганда, тем не менее, имела на Западе немалый успех.
В Советском Союзе, так или иначе, обязаны были откликнуться на ситуацию, когда истекавшей кровью России, положившей на алтарь победы 27 млн., предложили залечивать свои раны самой. Москва не могла не отреагировать на столь великий цинизм. В советской политике происходят важные изменения. Москва с нарочитой помпой выдвигает то, что было названо «планом Молотова». Только сейчас Советский Союз начинает консолидировать свою зону влияния.
Зримо важной точкой явилось создание в сентябре 1947 г. Коминформбюро — координационного центра советской зоны влияния. Штаб Коминформбюро располагался в одном из санаториев неподалеку от Варшавы. Новую организацию при всем желании трудно было сравнивать с коминтерном, но при желании — сравнивать было можно. Сам себя Коминформбюро называл центром связи и координации коммунистических партий СССР, Восточной Европы Франции и Италии, но по мере внутриевропейского ожесточения, его роль могла пересечь границу словесной пропаганды. Не было секретом наличие массовой социальной поддержки коммунистических движений как на Востоке, так и на Западе Европы. Коминформбюро мог стать центром антиамериканизма.