Мировые религии о преступлении и наказании

Бабкина Софья

По словам Нисихара Харуо, в древнейшей Японии уголовное право «было весьма простым и носило характер религиозных проклятий» [693] .

В области, близкой к современному уголовному и уголовно-процессуальному праву, сформировалось протоправо, регулировавшее вопросы преступления; назначения наказаний и их исполнения; цуцуми какусу – сокрытие преступления (т. е. преступление есть деяние, вызывающее гнев богов и поэтому требующее своего сокрытия); хараэ, или хараи, – очищение (если преступление вызвало гнев богов, они могут быть умиротворены только через очищение, состоящее в жертвоприношении хараэ-цумоно, сопровождаемом молитвой богам); мисоги – другая форма очищения (погружение в реку для смывания грязи течением). При этом вина конкретного лица не индивидуализировалась, существовала солидарная ответственность перед богами. Наряду с возложением санкции на совершившего преступление индивида, сообщество, к

которому он принадлежал (включая главу рода), должно было для снятия загрязнения (преступления) совершить в качестве искупления общий обряд. В тогдашнем уголовном праве привлекает внимание разделение преступлений на две группы – преступления против неба (амацуцуми) и преступления против племенного союза (куницуцуми), а также институт искупления этих преступлений (хараи). В первую группу входили восемь преступлений, представляющих собой главным образом посягательства на нормальное занятие земледелием, в особенности – на организацию орошения, а во вторую – четырнадцать преступлений, среди которых важное место занимали нарушения запретов в области сексуальной жизни.

Первая группа также включала повреждение ирригационных систем, засевание чужого поля, злонамеренное нарушение установки вешек, разделяющих рисовые участки, т. е. деяния, влекущие угрозу для сельскохозяйственных работ, следовательно – для самой жизни людей. Идеология криминализации подобных деяний была естественной для земледельческого общества. Включалась в первую группу и «черная магия» – сдирание кожи заживо, сдирание кожи в сторону головы, оставление экскрементов в местах, принадлежащих другому лицу. Криминализация некоторых из этих деяний предположительно связана с религиозными мотивами – с посягательством на душу животного.

Преступления второй группы включали вооруженное нападение, «черную магию» (в форме нарезания мяса живого или мертвого животного, а также лишение жизни животных, принадлежащих другим лицам, с помощью магических средств), половые преступления и извращения (половая связь с материю или дочерью, скотоложство), понесение ущерба от змеи, ветра, птиц, четвероногих и насекомых и даже некоторые заболевания (альбинизм и фурункулез). Очевидно, что понятие преступления было более широким, чем в наши дни, а болезни и стихийные бедствия относили к преступлениям, поскольку считали эти явления загрязнением людей в силу обращенного на них гнева богов.

Начиная с IV века в учении о наказании фрагментарно реализовалось влияние китайских воззрений, что выражалось в применении смертной казни, каторжных работ, ссылки, наказания путем битья бамбуковыми палками и прутьями. Эти наказания применялись за убийство, кражу, поджог и похищение. «Преступления против небес» наказывались изгнанием, в тяжких случаях – полным лишением виновника правовой защиты, мучительными наказаниями, такими, как вырывание ногтей и др.

В последующем главная идея законодательства Японии состояла в исправлении и просвещении преступника путем применения наказания, соответствующего содеянному преступлению. В правовой системе отсутствовало правило «нет преступления и нет наказания, кроме указанных в законе». Серьезность преступления определялась тем, насколько была нарушена конфуцианская мораль, зафиксированная в законе. Наиболее суровым было отношение к деяниям, представляющим собой «зло» по конфуцианским стандартам. Под общим наименованием хатигяку (восемь жестокостей) квалифицировались тяжкие преступления, посягающие, прежде всего, на государство и на родственников по восходящей линии. К ним относились, например, заговор с целью поставить под угрозу государство и убить императора, тайные сношения с вражеским государством, замысел убить деда (бабку) с отцовской стороны; великая непочтительность (разрушение храмов, кража священных ритуальных предметов, злословие в адрес государя и др.); непочтительное отношение к родителям (предание проклятию дедушки, бабушки, отца, матери, прелюбодеяние с наложницей деда или отца и др.); нарушение долга (убийство хозяина, наместника провинции, своего наставника, вступление жены в повторный брак во время траура по мужу) и т. п. [694] . Устанавливались пять видов наказаний: порка, битье, принудительный труд, ссылка, смертная казнь.

Наказания разделялись на общие для всего населения и специальные (более мягкие) для лиц, имевших придворные ранги. Допускалась замена наказания внесением денежного штрафа.

Правовые идеи рицуре были почерпнуты из конфуцианских принципов просвещения и добродетельного правления. Вообще, и в государственном, и в правовом строительстве большое значение имел пример Китая, обладавшего развитыми институтами государства и права и зрелой правовой мыслью. Наряду с конфуцианством, исключительно важную роль в формировании японской государственности, в том числе в осмыслении и осуществлении

отношений между гражданином и государством, сыграл (наряду с прочими факторами) буддизм, который не только призывает достичь внутреннего умиротворения через отказ от мирской суеты, но также придает огромное значение практически действующей личности и не видит необходимости в верховном существе [695] .

В дофеодальный период в Ямато (древнее название Японии) существовало обычное право, но в процессе образования централизованного государства появилась необходимость создания общегосударственных письменных правовых норм, регулирующих разные стороны жизни общества. Как было указано выше, этот процесс был ускорен заимствованием иероглифической письменности из Китая в течение VI–VII вв. и распространением буддизма, а также влиянием китайской правовой системы, сложившейся в начале VII в. в стройный свод законов «Тай люй лин» [696] .

Считается, что древнейшие японские законы, дошедшие до нас, во многом напоминают законы китайской династии Тан. Сама концепция права в Японии сложилась под влиянием китайской. Во главу угла она ставила «рицу», т. е. уголовный закон. Сама система получила название «ри-цуре», и ее жестокость привела к тому, что к праву стали относиться отрицательно. Эта традиция жива в японском сознании, и слово «право» нередко ассоциируется с тюрьмой – символом жестокости [697] .

Позднее (XVIII век) в праве Японии были установлены три группы наказаний – основные (битье, изгнание, ссылка на отдаленный остров, смертная казнь), дополнительные (выставление напоказ в связанном виде, татурировка-клеймение, конфискация, привлечение к работе в месте лишения свободы), специальные для духовенства или аристократии (харакири, лишение пособия, лишение самурайского звания и др.). Наказание подстрекателя назначалось сообразно наказанию исполнителя, а наказание подстрекаемого – меньше. При этом важное место занимала идея превенции. Однако в период токугавского сегуната «уголовные наказания не отличались от предыдущего времени в том, что были воздаянием по принципу буддийской кармы соответственно дурным деяниям в прошлом, а по отношению к будущему рассматривались как всего лишь носители функции изоляции преступника и устранения ущерба». Уголовными наказаниями считались те, которые были определены в законе, но признавались и «частные» наказания – кровная месть, отмщение любовнику жены, убийство непочтительного простолюдина и т. п. [698] .

В Японии издревле руководствовались известным конфуцианским принципом: «народ не должен знать законов, но лишь подчиняться им», разделяя при этом концепции древнекитайского права, согласно которым неизвестность и неизбежность грядущего наказания сильнее удерживает от совершения преступления, чем само наказание [699] .

На этом этапе сформировалась специфика японского общественного мышления, традиционно отдающего приоритет коллективу перед личностью, видящего в преступлении нарушение норм коллектива, общности, тесно связывающего право и мораль, ищущего себе всегда морально-этической поддержки [700] .

Нормы общежития японцев были выработаны под воздействием религиозных представлений синтоизма, буддизма и конфуцианства. Это традиционные нормы поведения в японском обществе – «гири». Гири понимаются исследователями Японии различно. Иногда гири трактуются как долг чести, основанный на строго предписанном регламенте человеческих взаимоотношений, требующем подобающих поступков в подобающих обстоятельствах. Это чувство долга перед определенным лицом или определенной группой, а невыполнение такого нравственного обязательства влечет за собой недовольство или разочарование указанного лица или группы. На эту традиционную систему правил – гири – несомненно повлияло конфуцианство [701] . «Гири по-прежнему незримо присутствует в поступках современных японцев. Долг чести – это сугубо японское понятие, которое не имеет ничего общего ни с учением Конфуция, ни с учением Будды… Гири – это долг чести, основанный не на абстрактных понятиях добра и зла, а на строгом предписанном регламенте человеческих взаимоотношений, требующем подобающих поступков в подобающих обстоятельствах» [702] .

УК Японии не содержит определение преступного деяния и понятия наказания. Уголовным кодексом Японии установлены семь видов наказаний – смертная казнь (сикэй), лишение свободы с принудительным трудом (теэки), лишение свободы без принудительного труда (кинко), уголовный штраф (баккин), уголовный арест (корю), малый уголовный штраф (каре), конфискация (боссю).

В японской литературе обычны специальные подчеркивания того, что уголовное право Японии не знает наказаний, позорящих лицо или ущемляющих его честь. Положения об уголовных наказаниях расположены в УК системно – по возрастанию степени тяжести. УК Японии формально не предусматривает классификации преступных деяний по степени тяжести [703] .