Миры Альфреда Бестера. Том 3
Шрифт:
— Та, которую я уделал, по мнению Индъдни?
— Да, потому что опознала тебя.
— Не понимаю, как она могла так ошибиться.
— Она не ошиблась. У Голема было твое лицо.
— Откуда?
— Потому что деловая дамочка — это я.
— Ты!
— Разумеется, по рисунку личности. Так я и догадалась. — Гретхен уверенно кивнула и наклонилась к нему, чтобы лучше войти в контакт. — А теперь старайся изо всех сил, Блэз, это будет непросто. Мы уже разобрались с фактами и входим в психику Фазма-мира.
— Твой Суб-мир. Ладно, постараюсь.
— Дано:
— Ты собрала левую сторону уравнения, но что будет после знака равенства?
— Каждую из жертв атаковало создание, порожденное и сформированное потоком либидо одной из дам-пчелок.
— О Боже!
— Ода!
— Ты хочешь мне всучить твою фазма-фантазию?
— Я ничего тебе не всучиваю! Посмотри на факты. Мери Наобум страдает по мужчине, который поможет ей поумнеть. Сара Душерыжка — подвижная, артистичная. Барышня Гули — богомольная, приличная, влюбчивая. Реджина — лорд Нельсон. Нелли Гвин — это жеребец Карл II [52] . Я так и поняла, что ПоДи — это Ильдефонса, ведь у Голема на руках сидел карликовый спаниель [53] , Ента — активная лесбиянка. Я — ты. Q.E.D.
— А как насчет близнецов с русскими именами? Почему их не тронули?
52
Король Англии Карл II Стюарт (1660–1685), прославившийся обилием любовных похождений. Одной из его любовниц была актриса Нелл Гвин.
53
Эту породу собак завез в Англию король Карл II, и по-английски она так и называется «спаниель короля Карла».
— А ты не знаешь — может быть, Индъдни просто не сообщили, или надругательство прошло незамеченным, как сотни других в нашей безумной Гили, где все уже притерпелись к ужасам.
— Но…
Гретхен, однако, было уже не остановить.
— Тебе известно, что такое id. Хранилище энергии либидо в человеке, адов котел примитивных страстей. Помнишь, наверное, строчку из «Гамлета»? «Блудливый шарлатан! Кровавый, лживый, злой, сластолюбивый!» Вот тебе id — это скрыто в глубине самой сущности человеческого скотства: у тебя, у меня, у всех нас.
— Но не все же мы — чудовища, — запротестовал Шима.
— Глубоко внутри, в нашем Подмире — все. Здесь, снаружи, на верхушке айсберга мы смягчаем и держим в узде эту суть, но что, если зверь вырвался из клетки, порвал ошейник и разгуливает на свободе? Тогда и получается Голем-100.
— Как же он вырывается из оков?
— Раскинь мозгами, детка. Дамы-пчелки собираются у Реджины в улье и затевают колдовские игры. Конечно, они не могут вызвать Дьявола — его не существует, он всего лишь бабьи сказки.
Шима согласно кивнул.
— Но их личные id соединяются и образуют нового демона. Нет никакой преисподней, но есть Подмир, населенный всеми нашими кровавыми, лживыми, злыми, сластолюбивыми id. Либидо дам объединились глубоко в этом подполье, и так был рожден Голем. Он принимает облик какого-то или нескольких из обитающих в них зверей и является в наш реальный осознаваемый мир, чтобы насиловать и убивать — бессмысленно и беспричинно… просто ради скотского удовольствия. Эротическое либидо и смертельное либидо.
— Так, по-твоему, это дамы-пчелки докатились до Голема-100?
— Да, это глубинная истина. Энергетический взрыв.
— А почему именно твои пчелки? Почему мы все не вырабатываем Големов из нашего подсознания?
— Заветное словечко — катализатор!
— Бог мой! Прометий?
— Чертовски трудно нам будет, Блэз. Пока они не включили в свое представление радиоактивный Pm, миру никогда не представали глубинные восемь девятых айсберга.
Шима вздохнул.
— Какая гнусная концовка к чудному мифу! — печально сказал он. — Прометей, принесший огонь, учитель, друг и благодетель человечества. А теперь посмотри, какое гадостное пламя он возжег в этих мерзких бабах!
— Они все равно очень милые, Блэз.
— Как ты можешь так говорить!
— Они не ведают, что творят.
— Но что-то же они делают сознательно!
— Они даже не знают своих глубинных побуждений.
— В наше время все знают, что они есть.
— Сам факт, но не кошмарные подробности. Сознательно мы не можем заставить себя взглянуть на примитивного зверя, затаившегося внутри, поэтому люди годами мучаются у психоаналитиков, чтобы набраться сил посмотреть на свою суть.
— А ты свою видела?
— Вряд ли. А вот ты своей точно не видел.
— Я?
— Ну конечно. Разве ты знаешь, какие первобытные страсти заталкивают тебя в шкуру господина Хоча?
Шима лишился языка.
— Тебя что-то неодолимо толкает, верно? А ведь ты такой славный парень… Такой же хороший, как и дамы-пчелки.
— Иисусе! Иисусе Христе! Значит, Индъдни прав — я и вправдуГолем.
— Успокойся, малыш. Ты в этом не одинок. Большинство из нас — големы, тем или иным образом. Редчайшие исключения попадают в святые. Поэтому остынь немного, а я приготовлю тебе еще глоточек тайного пойла, прославленного у cognoscenti [54] и воспетого в балладах и сказаниях.
Она отправилась на камбуз — им так редко пользовались, что все сверкало стерильной чистотой, словно в лаборатории Блэза в «ФФФ». Секретной смесью Гретхен был причудливый состав, заменявший две недели отдыха на курорте: кофе, масло, сахар, желтки, сливки, коньяк. Разогревая и взбивая адский декокт в пароварке, она вдруг почувствовала, что в глазах у нее все меркнет.
54
Знатоков, ценителей (итал.).