Миры Айзека Азимова. Книга 5
Шрифт:
Челвик терпеливо выслушал Селдона, время от времени кивал головой, но лицо его оставалось серьезным и непроницаемым.
— Ты совершенно прав, — наконец изрек он, — однако мир, который не до конца подвластен Императору, существует. Вот именно это, скорее всего, ужасно беспокоит Демерзеля.
Селдон задумался, припоминая события последних лет, но никак не мог вспомнить мира, где бы не существовало власти Империи. В конце концов он спросил:
— Что это за мир? Челвик ответил:
— Ты в нем находишься — и как раз это кажется Демерзелю слишком опасным, по всей
Наступило молчание. Наконец Селдон не выдержал и фыркнул:
— Ну дела! Трентор! Столица Империи! На орбитальной станции — центральная база Флота, на планете расквартированы отборные части войск. Если уж ты взаправду считаешь Тренторсамым безопасным миром, значит у тебя не только паранойя, а еще и бредовые фантазии.
— Нет! Селдон, ты — провинциал. Это я тебе не в обиду говорю. Просто ты не знаешь, что такое Трентор. Здесь живет сорок миллиардов человек, и вряд ли найдется много миров, где можно насчитать хотя бы вдесятеро меньше народа. Здесь все так сложно — и техника, и культура. Сейчас мы находимся в Имперском секторе, где самый высокий уровень жизни, и население состоит почти целиком из имперских функционеров. Однако, кроме Имперского, на планете более восьмисот разных секторов, в каждом — своя культура и традиции, и во многие из них имперские силы порядка носа не суют.
— Почему?
— Империя при всем желании не может оказывать на Трентор чересчур сильного давления. Стоит чуть-чуть переусердствовать, и запросто можно повредить что-то в сети коммуникаций, которой Трентор оплетен, как паутиной. И тогда пострадает вся сеть, здесь все взаимосвязано. Поверь мне, Селдон, мы здесь, на Тренторе, отлично понимаем, что такое землетрясение, которое вовремя не предсказали, что такое извержение вулкана, о котором не знали заранее, что такое неукрощенная буря, а то и просто человеческая ошибка, никем не замеченная. Планета сотрясается, и нужно изо всех сил стараться сохранить равновесие.
— Я никогда ни о чем подобном не слышал.
Челвик усмехнулся.
— Конечно, не слышал. Что же ты, хочешь, чтобы Империя афишировала слабость собственного сердца? А вот я, будучи журналистом, знаю, о чем не помышляют провинциалы, то, о чем не помышляют многие на самом Тренторе — даже тогда, когда делается все, чтобы скрыть правду. Поверь мне! Император и Эдо Демерзель знают, что нарушить спокойствие Трентора — значит разрушить Империю.
— Поэтому ты и предлагаешь мне остаться на Тренторе?
— Да. Я смогу найти для тебя на Тренторе такое местечко, где ты станешь абсолютно недосягаемым для Демерзеля. Тебе не придется скрываться под вымышленным именем, ты сможешь жить совершенно открыто, но он не сможет до тебя добраться. Вот поэтому-то он так мечтал как можно скорее вышвырнуть тебя с Трентора подальше, и сделал бы это, если бы судьбе не было угодно познакомить нас, ну, и еще — если бы ты не умел так здорово драться.
— Но сколько
— Столько, сколько потребуется для твоей безопасности, Селдон. Может быть, всю жизнь.
8
Гэри Селдон разглядывал свое голографическое изображение, выполненное с помощью проектора. Зрелище оказалось гораздо более впечатляющее, чем при взгляде в зеркало. Создавалось полное ощущение, что Селдонов в комнате стало двое.
В новой одежде Селдон чувствовал себя пока не совсем ловко. Прожив всю жизнь на Геликоне, он больше привык к темным, приглушенным тонам, но, на его счастье, Челвик выбрал для него одежду не слишком яркой расцветки. Пощупав рукав новой туники, Селдон вспомнил, как кричаще были разодеты те двое, что пристали к нему в парке, и внутренне поежился.
— Шляпу мне, видимо, тоже придется надеть? — поинтересовался он.
— В Имперском секторе без нее не обойтись. Ходить без головного убора здесь считается дурным тоном. Может быть, в других местах к этому не придираются.
Селдон вздохнул. Шляпа была сделана из какого-то мягкого материала, и как только он поднес ее к голове, шляпа уселась как влитая. Поля, к радости Селдона, оказались поуже, чем у двоих щеголей, никак не выходивших у него из головы. «Пожалуй, — успокоил себя Селдон, — шляпа мне даже идет».
— А ленточки под подбородком не предусмотрено?
— Нет, конечно. С ленточкой — это для стиляг.
— Для кого, для кого?
— Ну, стиляга — это модник, который носит вещи, которые шокируют окружающих. Наверняка, у вас на Геликоне такие тоже есть.
— У нас? — фыркнул Селдон. — У нас есть такие, которые умопомрачительно стригутся: с одной стороны волосы до плеч, а с другой голова выбрита наголо.
Он рассмеялся, а Челвик скривился.
— Жутко уродливо, наверное.
— Бывает и хуже! Понимаешь, одни из них выбривают голову справа, а другие — слева, и праваки леваков просто ненавидят. Что ты! Дело до драк доходит.
— Ну, раз такое дело, я думаю, уж шляпу-то ты как-нибудь переживешь, особенно — без ленточки.
— Постараюсь привыкнуть, — улыбнулся Селдон.
— Пялиться на тебя, конечно, все равно будут. Во-первых, и шляпа и все остальное на тебе не слишком яркое, поэтому по тренторианским меркам ты, считай, все равно что в трауре. Да и размеры не совсемтвои. Во-вторых, ты действительно к такой одежде не привык, и это видно. Ну, это ладно — в Имперском секторе мы надолго не задержимся… Ну, нагляделся?
И Челвик выключил голограф.
— Дорого тебе стоило все это? — спросил Селдон.
— Какая разница?
— Не хотелось бы оставаться в долгу. Неудобно.
— Не переживай. Это мое дело. Но мы теряем время. Меня наверняка описали во всех подробностях, так что быстро вычислят, кто я такой, и явятся сюда.
— В таком случае, — нахмурился Селдон, — дело не только в том, что ты потратил на меня деньги. Ты еще и рискуешь из-за меня. Лично рискуешь!
— Знаю. Но это опять-таки мое дело. О себе я уж как-нибудь сумею позаботиться.