Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев
Шрифт:
Наши члены скрестились подобно двум мечам.
И тут я вдруг почувствовал, как во мне появилось и стало нарастать ощущение приближающегося оргазма. Аберрация, извратившая рефлексы моего организма, готова была ослабить меня в самый неподходящий момент и привести к гибели.
Как бы сильно я ни сопротивлялся, я не смог избежать того, чтобы наслаждение не вызвало непроизвольного сокращения моих мускулов, что привело бы к немедленной потере ими силы.
Калибан, даже если и не знал в точности, с чем ему пришлось столкнуться, понял, однако, что со мной что-то происходит. Он насмешливо улыбнулся и сказал:
— Ну
Тут я почувствовал, как слегка дрогнули мышцы его живота и волна непроизвольного сокращения пробежала по его члену. Его глаза расширились, и он не удержался от удивленного возгласа. Я понял, что он испытывает те же ощущения, что и я!
Оставалось только увидеть, у кого эякуляция произойдет первой. Я был уверен, что это буду я.
Я приготовился разжать тиски, в которых держал его руки, если это было еще возможно, и поспешно отступить назад. Если я сделаю это достаточно быстро и его оргазм сразу же последует за моим, у меня тогда еще будет шанс сохранить между нами безопасное расстояние на то время, пока не кончится наше спермоизвержение.
Он закусил себе губу и пробормотал:
— Боже ты мой! Да что же со мной происходит?
Я весь подобрался, собираясь разорвать контакт.
И тут раздался голос, громко прокричавший по-английски:
— Прекратите! Именем Девяти приказываю, немедленно остановитесь!
Глава 22
Большая гранитная плита, скрывающая за собой вход в пещеры, откатилась по рельсам в сторону. На скальной платформе по другую сторону моста стояли Девять. Восемь из Девяти. Не хватало высокого старика с черной повязкой на одном глазу и с длинной седой бородой. Девятым был высокий, атлетического вида негр, одетый в тогу Глашатая. Он держал в руке искусно вырезанный деревянный жезл длиной не менее трех метров, вершина которого представляла собой эмблему жизни древних египтян, косой крест. Двумя метрами ниже на жезле были выгравированы руки, которые в Финляндии называют «ханнунваакуна».
Глашатай еще раз крикнул:
— Прекратите борьбу! Идите ко мне, я дам вам инструкции на сегодняшний день.
Эхо его громкого голоса прокатилось по горам.
Калибан разжал руки и сделал шаг назад. Наши тела разъединились. Но он все медлил, опасаясь повернуться ко мне спиной, пока я не сказал:
— Все кончено. На данный момент.
Его член начал потихоньку опускаться. Мой оставался в состоянии эрекции гораздо дольше. Мне даже показалось, что оргазм все-таки произойдет.
Восемь из Девяти были одеты в одинаковые туники, только разного цвета. Лица всех были закрыты капюшонами. Убедившись, что мы подчинились приказу и мирно направляемся в их сторону, они повернулись и исчезли прежде, чем мы успели ступить на площадку. Сегодня я впервые увидел их всех одновременно. В течение того времени, что я служил Девяти, я видел их, но никогда более трех сразу: троих из них в течение года, троих других — в год последующий, на третий год — троих оставшихся. Затем все повторялось.
Я не знаю, чем объяснить отсутствие одноглазого старика, которого мы знали под именем Ксоксаза, но держал свое недоумение при себе. Девять очень не любят, когда им задают вопросы.
Негр в голубой тоге был Глашатаем Девяти. Он должен будет выполнять эти функции в течение трех месяцев, после чего сможет вернуться к своим прежним занятиям. Несколько лет тому назад я сам был Глашатаем, а затем, через два года, моя жена тоже выполняла эту роль.
Глашатай важно произнес:
— Пусть между вами воцарится мир! И пусть он будет долгим и постоянным до тех пор, пока Девять не разрешат вам продолжить ваше соперничество. Следуйте за мной.
Мы остановились в первой пещере, чтобы присутствовать при ритуальном шествии стражи. Стражники, пять мужчин и пять женщин, полностью обнаженные, как и все здесь, за исключением Девяти, были вооружены автоматическими винтовками. Но при необходимости они могли вооружиться пулеметами крупного калибра, гранатометами или огнеметами. Кроме того, на их вооружении был один легкий танк и крупнокалиберное орудие. Они несли караул в течение четырех часов времени, предназначенного для прибытия паломников в пещеры.
Здесь к нам подошла женщина и взяла у нас, у Калибана и меня, кровь для анализа, подрезав подушечки указательных пальцев. Потом она на некоторое время скрылась в помещений для стражи. Когда женщина вышла оттуда через несколько минут, в руках у нее были два листка бумаги. Она протянула их Глашатаю, который сравнил их с теми, что вытащил из своего кармана. Результат, судя по всему, удовлетворил его, потому что он молча отдал все четыре листка женщине, повернулся к нам и коротко сказал:
— Следуйте за мной.
Эта пещера была ярко освещена рядами электрических светильников и флюоресцентных трубок. Следующая пещера, как бы в противовес, была погружена в полную темноту. Для того чтобы не потеряться и не сбиться с пути, мы вынуждены были держаться за Глашатая, положив ему руки на плечи. Я знал, что он идет по звуковому сигналу, который слышал только он, благодаря одному приспособлению. Шаг в сторону — и сигнал исчезал. К тому же я помнил, что за нами следит целая куча разных электронных инструментов. Третья пещера была пуста. На самом деле это была одна гигантская ловушка. Если вторгшийся неприятель в силу невероятного везения сможет добраться до нее, то здесь им на головы упадет потолок и одновременно из-под ног исчезнет пол. Здесь я смог внимательно рассмотреть Глашатая. Как я уже говорил, это был высокий, атлетического сложения негр с кожей цвета кофе с молоком: Как и всем нам, на вид ему было не более тридцати лет.
И вдруг я понял, почему его лицо было мне так знакомо: Это был негр-миллиардер из Нью-Йорка, и его фотографии печатались во всех журналах мира. В связи с его таинственным исчезновением после взрыва его яхты в порту Лонг-Айленда полиция долго вела расследование этого странного случая, но так и не пришла к определенному заключению. Судя по статьям в журналах, исчезнувшему должно было быть око: ло шестидесяти лет, но выглядел он на удивление молодо. Суеверные нью-йоркцы подозревали, что он втайне практикует обряды африканского колдовства Вуду, чтобы сохранить свою молодость. Для черных военных он был исключительно «дядей Томом», так как категорически отказывал в финансовой поддержке освободительному движению, несмотря на всю огромность его состояния. После его исчезновения в его банковском счете была обнаружена недостача в один миллион долларов, происхождение которой никто не мог объяснить.