Миры Филипа Фармера. Т. 6. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход
Шрифт:
— Корабля, Иоанн, — поправил его Сэм. — Мы строим корабль, а не лодку.
— Вот именно! Поэтому нам следует захватить их страну, перебить людей Хакинга и забрать себе все, что прежде принадлежало им. Только так мы можем получить алюминий. Только так мы можем построить корабль! А чтобы нам и впредь не мешали заниматься делом, мы должны завоевать все страны, лежащие между нами и Душевным Городом.
«Все тот же помешанный на войне Иоанн!» — подумал Клеменс.
Тем не менее Сэм склонялся к мысли, что на этот раз в словах его компаньона имелась доля смысла. В течение месяца, вооружив жителей Пароландо, они могли бы создать армию, пригодную для захвата прилегающих территорий. Публиджо
— Я еще не закончил свой рассказ, — напомнил фон Рихтхофен. — Хакинг планирует обмениваться людьми один к одному. Однако он не намерен вступать с нами в переговоры, пока мы не отправим к нему послом одного из наших чернокожих граждан. Этот ублюдок обозвал меня юнкерским пруссаком и сказал, что считает мою посольскую миссию неучем иным, как оскорблением для себя. Тем не менее он готов простить нас, если в следующий раз Пароландо пошлет к нему более важную персону — например, члена Совета. Только черного!
Сэм едва не выронил изо рта сигару.
— Но в нашем Совете нет ни одного черного!
— Вот именно! Поэтому Хакинг посоветовал нам пополнить Совет «настоящими людьми», то есть чернокожими.
Иоанн пригладил ладонями длинные рыжевато-коричневые волосы, затем встал и оперся кулаками о стол. Его светло-голубые глаза пылали под желтоватыми бровями.
— Этот сарацин считает, что может вмешиваться в наши внутренние дела! И вот вам мой ответ: ВОЙНА!
— Не горячитесь, ваше величество, — произнес Сэм. — Вы, конечно, можете сходить с ума оттого, что я, фермер из Миссури, указываю вам, как лучше строить солдат в колонну, но истина в данный момент заключается в том, что мы должны позаботиться о своей защите. Нам не удастся оккупировать такую большую территорию.
— А кто говорит об оккупации?! — закричал Иоанн. — Мы перебьем одну половину и посадим другую на цепь!
— Мир сильно изменился после вашей смерти, Иоанн… Ах да! Ваше величество! По общему мнению, существуют более эффективные и утонченные формы рабства, чем цепи и кровавая резня. Однако мне не хотелось бы спорить сейчас о сути определений. Помните анекдот о старом быке, теленке и стаде коров? Так вот, давайте не будем суетиться. Придет время, и мы овладеем всеми этими странами. А пока я предлагаю временно ввести в Совет одного из наших чернокожих граждан и отправить его к Хакингу.
— В нашей хартии нет положения о временном избрании в Совет, — возразил Лотар.
— Мы внесем поправку, — ответил Сэм.
— Это потребует народного референдума.
Иоанн фыркнул от отвращения. В свое время он и Клеменс жарко спорили по поводу прав и обязанностей граждан.
— Есть еще одна проблема, — Лотар по-прежнему улыбался, но в его голосе чувствовалось раздражение. — Хакинг требует, чтобы мы позволили Фаербрассу посетить Пароландо с ознакомительным визитом. Их интересует наша военная техника и особенно аэроплан.
Иоанн вспылил и забрызгал слюной:
— Он требует, чтобы мы приняли его шпиона?!
— Фаербрасс — не шпион, — ответил Сэм. — Он возглавляет штаб Хакинга. Насколько я слышал, этот малый имел докторскую степень в области физики и работал на Земле инженером-конструктором. Что вы о нем узнали, Лотар?
— Я встречался с ним несколько раз, и он произвел на меня хорошее впечатление, — ответил фон Рихтхофен. — Фаербрасс родился в 1974 году в городе Сиракьюс, штат Нью-Йорк. Отец — черный, мать — наполовину ирландка, наполовину ирокезка. Он участвовал во второй экспедиции на Марс, а также в первом полете на орбиту Юпитера…
Сэм даже открыл рот от восхищения. Человек, который летал в космос, бродил по пескам Луны и Марса! Настоящий герой из книг Жюля Верна и романов о Фрэнке Риде-младшем [68] .
Фантастика, но совсем другого рода, чем мир Реки или светский мир 1910 года. Эти два мира не мог понять ни один разумный человек.
— Если вы не возражаете, Иоанн, мы ознакомим Совет с теми требованиями, которые выставил Хакинг, — сказал Клеменс. — Нам надо как можно быстрее провести народный референдум по вопросу о временном советнике. И лично я остановился бы на кандидатуре Узии Каубера.
68
Персонаж первого в истории еженедельника, посвященного научной фантастике. За 6 лет (1892–1898) вышло более 180 повестей о Фрэнке Риде. (Примеч. ред.)
— Скажите, а он не был рабом в своей земной жизни? — спросил Лотар. — Хакинг сказал, чтобы мы не вздумали посылать к нему кого-нибудь вроде дядюшки Тома.
«Ставший однажды рабом остается им навсегда, — подумал Сэм. — Даже когда раб восстает, убивает или погибает, сражаясь за свои права, он не считает себя свободным человеком. У тех, кто с детских лет дышал зловонием рабства, каждая мысль и каждый поступок несут отпечаток неволи, укрепляя тем самым мир геноцида и дискриминации. Каубер родился в 1841 году в Монтгомери, штат Алабама. Научившись читать и писать, он служил секретарем у своего хозяина, потом убил его сына и бежал на Запад, где в 1863 году стал ковбоем, а позже — рабочим на золотых приисках. В 1876 году его грудь пронзило копье сиу, и бывший раб погиб от руки того, кто не желал уходить в резервации. Каубер восхищался миром Реки, потому что здесь никто не мог бы удержать его на цепи, однако душой и телом он по-прежнему оставался рабом. Да, он высоко держал голову и дерзко отвечал на грубые вопросы. Но если бы кто-то щелкнул кнутом, он склонился бы в рабском поклоне — еще до того, как понял бы, что вновь ведет себя по-рабски».
Зачем же этикам понадобилось возвращать их к жизни? Неужели они думали, что мужчины и женщины, погибшие на Земле, залижут здесь свои душевные раны? Сторонники Второго Шанса твердили, что людям надо изменить самих себя — измениться полностью и окончательно. Но они были лишь кучкой мечтателей, наглотавшихся мечтательной резинки.
— Если Хакинг назовет Каубера дядюшкой Томом, он об этом горько пожалеет, — сказал Сэм. — Каубер не из тех, кто безропотно сносит оскорбления. Вот почему я предлагаю послать в Душевный Город именно его.
Желтоватые брови Иоанна приподнялись. Клеменс знал, о чем тот сейчас думал. Король уже размышлял над тем, как ему использовать будущего члена Совета.
Взглянув на водяные часы, Сэм покачал головой и тяжело вздохнул:
— Пора начинать инспекторский обход. Прошу извинить меня, Иоанн. Я присоединюсь к вам через несколько минут.
Сэм сел за стол, чтобы сделать несколько записей в дневнике. Таким образом он давал Иоанну возможность выйти первым, как то подобало экс-королю Англии и доброй части Франции. Клеменсу не хотелось заводить нелепый спор о том, кто и кому должен уступать дорогу, но Иоанн опротивел ему настолько, что он не желал дарить отставному монарху даже такую пустяковую победу. Вот почему во избежание новых ссор и истерических воплей Иоанна он сослался на незавершенную работу.