Миры Филипа Фармера. Том 4. Больше чем огонь. Мир одного дня
Шрифт:
Кикаха дрожа приник к решетке и выглянул в коридор. Чешуйчатый человек стоял футах в двенадцати от камеры, энергично мотая головой взад-вперед и из стороны в сторону, точно пытался вернуть свои потрясенные мозги в исходное состояние. Хотя на нем не было ни крови, ни ошметков мяса, яркие золотистые и зеленые чешуйки потускнели от дыма.
Кикаха обернулся и посмотрел на Клифтона. Англичанин открыл глаза и усиленно двигал челюстью, но Кикаха не расслышал ни звука. Он направился было к лежащему, однако не успел сделать и шага, как вырубился опять.
Очнулся он на кровати в просторной комнате. Стены и потолок представляли собой громадные экраны с изображениями невиданных животных и множества чешуйчатых мужчин
Рядом в такой же кровати лежал Эрик Клифтон, тоже накрытый сияющим покрывалом. Кикаха отметил про себя, что в комнате нет ни окон, ни дверей, и тут же часть стены скользнула в пол. В палату вошел чешуйчатый человек, на мгновение повернув голову. Профиль его можно было очертить почти идеально правильной аркой, шедшей от основания шеи до самой нижней губы и чуть выступавшей вперед только на кончике носа, — ни дать ни взять чуточку приплюснутый снаряд для миномета. Вблизи его сходство с насекомым еще увеличилось. Но когда он остановился возле кровати Кикахи и заговорил, то стал совсем похож на человека. Тон его голоса и глаза выдавали явную озабоченность.
— Я не понимаю, — сказал Кикаха.
Хозяин поднял руки и повернул их ладонями вперед. Но даже если сей жест означал, что он тоже не понимает слов Кикахи, чешуйчатый человек вовсе не выглядел при этом разочарованным.
В течение двух следующих месяцев Кикаха вместе с Клифтоном часа по четыре в день обучали хозяина тоанскому языку. Жили они в роскошных апартаментах этажом выше больничной палаты, а кормили их разнообразной, но непривычной едой — порою вкусной, а порою просто отвратительной. Оба гостя чешуйчатого усердно занимались гимнастикой. Чешуйчатый, кстати, вернул Клифтону кольцо, снова переделанное по размеру пальца англичанина.
Звали их хозяина Хрууз, а его бывших сородичей — хрингдизами. Из всего рода уцелел он один, однако никогда не слыхал имени Токина, которым его называли в тоанских преданиях. Кикаха решил, что властители таким образом просто приспособили слово «хрингдиз» к своему произношению.
Резиденция Хрууза находилась в глубоком подземелье, под «гробницей» — тоже располагавшейся на солидной глубине, — в которую как-то проникли Кикаха с Ананой. Хрууз не мог объяснить, как их занесло в место его тысячелетнего отдыха. Но когда Кикаха поведал ему, что воспользовался рогом Шамбаримена, то есть звуковым ключом ко всем вратам, Хрууз все понял и сказал, что попали они в усыпальницу по чистой случайности. Дело в том, что врата усыпальницы, как и многие другие врата в виде замкнутой цепи, имеют «вращающиеся узлы», или точки пересечения. В этих узлах постоянно «вертятся» от десятка до сотни врат. Человек может пройти через любые из них, но куда он попадет — зависит от того, какие врата будут активированы в данной энергетически заряженной точке. Рог протрубил как раз в тот миг, когда «трещина», или щель, ведущая в гробницу, попала при вращении в такой узел. Эта щель не совсем то же самое, что настоящие врата, то есть ее не создавал никакой властитель, она существовала изначально в самой материи. Но рог сумел ее активировать.
— Так, значит, Рыжий Орк теперь сможет найти сюда дорогу, — сказал Кикаха Хруузу. — Ты воспользовался серией врат, чтобы заманить в ловушку меня и тоанского клона. Но если у Рыжего Орка есть детекторы, а я думаю, они у него есть, ему ничего не стоит пробраться сюда. Или же послать еще одного клона, с бомбой в тысячу раз более мощной, чем прежняя. Хотя он, конечно, не знает в точности, куда девался его клон и что тут с ним случилось.
Кикаха уже успел к тому времени рассказать Хруузу все, что ему самому было известно о
Хрууз заговорил на своем еле понятном тоанском — языковое щупальце чешуйчатого то и дело соприкасалось с нёбом, издавая звуки, не свойственные тоанскому языку:
— До поры до времени я закрыл все врата, так что к нам никто не проникнет. Правда, и я не могу получать информацию из внешнего мира.
Хрууз сказал Кикахе, что в общих чертах тоанские легенды о хрингдизах были довольно близки к истине. Но детали, как правило, сильно искажались. Когда тоаны перебили всех хрингдизов, кроме него, он создал себе это подземное убежище, а потом, пожив здесь немного, остановил движение молекул в своем теле и залег в длительную «спячку». Машины, обеспечивавшие поддержание порядка в усыпальнице, запись событий в разных частях разных вселенных, а также «пробуждение» Хрууза, работали на ядерной энергии. Когда запасы энергии подошли бы к концу, — машины должны были вывести спящего из анабиоза.
— К тому времени, — сказал Хрууз, — ситуация имела все шансы кардинально перемениться. Властители могли вымереть, поскольку их число было невелико еще тогда, когда я лег в анабиоз. Или же их потомки, если таковые останутся, могли измениться как в культурном плане, так и в плане темперамента. Возможно, они стали бы более терпимы и человечны. А может быть, тоанов сменила бы другая разумная раса, превосходящая властителей в моральном смысле. В общем, как бы там ни было, кто бы ни населял вселенные, они могли с радостью принять меня, последнего из хрингдизов. Если бы ситуация не изменилась к лучшему — что ж, мне пришлось бы справляться со злом в меру собственных сил и умения.
Энергии мне хватило бы еще на некоторое время… Но я установил также сигнализационную систему, чтобы любое вторжение в гробницу пробудило меня. Вы вошли, и я немедленно начал выходить из состояния анабиоза. Но процесс этот требует времени, поэтому я не успел побеседовать с вами. Вы ушли с помощью рога. Кстати, он явно сделан по технологии, украденной у моего народа. Тоаны не владели подобной техникой.
— Что? — изумился Кикаха. — Но рог изобрел древний властитель Шамбаримен!
— Этот Шамбаримен наверняка получил информацию от одного из нас, для начала, естественно, убив ее владельца. Но вместо того чтобы поделиться информацией со своими сородичами-властителями, он хранил ее в секрете и, воспользовавшись ею, создал ту штуку, которую вы зовете рогом. Я совершенно уверен в этом.
— Но тогда должны существовать другие чертежи или сами аппараты! — сказал Кикаха. — Если у хрингдизов были приспособления, открывающие врата и щели, то некоторые из таких устройств должны были попасть в руки тоанов!
— Нет. Их было немного, и они тщательно охранялись. Они давали нам преимущество перед тоанами, поскольку мы могли проникать через их врата и щели. Но нас, переживших первую бойню, осталось слишком мало, и мы не могли эффективно использовать свое техническое превосходство. А под конец в живых остался я один. Те из моих сородичей, у кого были открывающие устройства, очевидно, уничтожили или спрятали перед смертью все чертежи и приборы. Остальное тебе известно.
— Стало быть, Шамбаримен лгал, утверждая, что и легенда рассыпалась в прах!
Хрууз пожал своими мощными плечами, совсем как человек:
— Судя по твоим рассказам и моему собственному недавнему опыту, властители до сих пор живы и мало кто из них изменился.
— Ты хотел бы отомстить? Стереть их с лица земли? — спросил Кикаха.
Чешуйчатый человек замялся, но потом сказал:
— Не стану отрицать, что был бы счастлив, если бы мои личные враги, то есть властители, жившие во время уничтожения моего народа, были убиты, и убиты мною. Но это невозможно. Я должен как-то научиться жить с ними в мире. А если не сумею, то я обречен.