Миры Клиффорда Саймака. Книга 6
Шрифт:
— И ты не смог его остановить?
— Остановить его не было никакой возможности, Бен. Он вырос, понимаешь ли… Он закончил свое ученичество…
— Одну минуточку, — вмешался Кортни, пытавшийся сохранять спокойствие. — Но он же вернется, не так ли?
— Нет, не так, — произнес я. — Он переродился. Он стал чем-то иным…
Бен стукнул кулаком по столу.
— Ну что за низкий, проклятый удар! И в какой момент он нас бросил? Скажу вам, где он нас оставил — у разбитого корыта!
—
— Что вы там такое болтаете? Вы со своим адвокатским умничанием…
— Мы можем еще спасти то, что имеем, — невозмутимо ответил Кортни. — Контракт с «Сафари» и кругленькую сумму в миллион баксов в год…
— Но ведь миоцен… Как же быть с миоценом?
— Не с миоценом, Бен. С Мастодонией. Но тут закричала Райла:
— Только не с Мастодонией! Я не пущу их в Мастодонию! Они вконец ее загадят! Мастодония принадлежит нам с Эйзой!
— С учетом отбытия Кошачьего Лика и отсутствия дополнительных временных туннелей, — резко и холодно заявил Кортни, — вы вынуждены будете пустить их в Мастодонию. Или вы лишитесь всего!
Он обратился ко мне:
— Так вы твердо знаете, что Кошачий Лик отбыл и больше не вернется?
— Уверен в этом.
— И новых временных туннелей не будет?
— Нет, — ответил я. — Не будет. Новых не будет.
— Вы настаиваете на этом?
— Абсолютно. Какого дьявола я бы стал вам врать? Вы что, думаете, что это шутка, розыгрыш? Говорю вам, это не шутка! Но скажу вам еще кое-что. Вы никого не пошлете в Мастодонию! Я уже вам это объяснял как-то. Во времена Мастодонии человек уже существовал. Он охотился на мастодонтов в Испании, мастерил кремневые орудия во Франции…
— Ты рехнулся, что ли? — завопил Бен. — Собираешься похерить и то малое, что мы имеем?
— Да, ей-богу, собираюсь! — крикнул я в ответ. — Я собираюсь это все похерить! Послать к черту вместе с кругленькими двумя миллионами! Послать к черту вместе с правительством и этими повстанцами!
— И вместе с нами? — спросил Кортни вежливо, даже слишком вежливо.
— Да! — ответил я. — Послать к черту вместе с вами. Пустив эти банды в Мастодонию, мы можем разрушить все, что имеем сейчас, все, что имеет сейчас человечество!..
— А вы знаете, он ведь прав, — мягко вмешалась Райла. — Он прав в исходных соображениях, а я права в последующих. Мастодония принадлежит нам, и никто больше ею владеть не сможет. И к тому же ясно одно: мы-то сами ее не загрязним! И есть еще кое-что…
Я не стал дослушивать, что там есть еще. Повернулся и пошел к двери. Пересек холл, едва понимая, куда несут меня ноги, вышел наружу и оказался у ворот.
— Пропустите меня, — сказал я охраннику, и он дал мне выйти.
Я ничего толком не соображал. Уйти куда-нибудь, вот все, чего мне хотелось.
Потому что я понял — как бы мы с Райлой ни возражали, мы все равно потерпели крах. Под давлением того, что сейчас нам грозило, нас заставят впустить эти орды в нашу Мастодонию!
И больше всего меня убивало то, что Бен и Кортни окажутся на стороне тех, кто станет на нас давить!
Я дошел до автостоянки и огляделся. Там, поодаль, окаймленная яркими пятнами света, высилась ограда. Я ее ни разу не видел снаружи, если не считать дня моего возвращения из Европы. Но тогда было так много отвлекающего вокруг — толпы народа, забитая до отказа стоянка, лотки с сосисками, продавец шаров, — что я почти и не увидел самой ограды.
Но теперь я разглядел ее во всей присущей ей гротескной потусторонности и попытался вспомнить, как же это место выглядело раньше? До того, как здесь началось все это строительство?
Стоя здесь, я остро ощутил свое одиночество и потерянность. Я был человеком, лишившимся дома. И не только той старой фермы, но и Мастодонии, которая тоже стала мне домом!
И я понимал, что потеря Мастодонии — это лишь дело времени. Она будет потеряна, а с ней и каменный дом, и множество его каминов… Дом, который задумала построить Райла и о котором мы с ней проговорили столько ночей!
Райла. Я подумал о Райле, о моем неповторимом «приблудном толкателе», который так хотел разбогатеть! Но теперь, только что, она сделала свой выбор, ничуть не колеблясь! Выбор между Мастодонией и кругленькой суммой в два миллиона баксов в год…
Ты обманщица, сказал я мысленно, ты просто вруша! И вся эта твоя «деловая хватка» — только поза.
Когда дело подошло к развязке, ты отринула позу и сделала истинный выбор!
И для меня она, Райла, все еще оставалась, несмотря ни на что, несмотря на столько прошедших лет, все той же девчонкой, которую я так любил тогда, во времена раскопок в Малой Азии…
Той девушкой, чье личико было вечно запачкано из-за того, что она постоянно потирала свой облупленный на солнце, свой упрямый вздернутый носик грязной ладошкой…
…Миоцен, подумал я. А почему же мы не получили этот миоцен? Почему я не попросил Лика соорудить дорогу в миоцен много дней назад? Ведь теперь, когда она понадобилась, все уже давно было бы готово… И, если бы у нас теперь был миоцен, то даже после ухода Лика мы бы смогли спасти Мастодонию!
А Лик? Он теперь всего лишь воспоминание. Он больше не улыбнется мне из кроны дерева. Он наконец узнал, кто он есть и кем станет…