Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь
Шрифт:
— Будь добр, старик, дай трубу. Не бойся гнева твоих нанимателей. Ты же ничего не можешь поделать против нас.
— Это верно. И слава Богу, сэр. — Старик протянул принцу инструмент.
Руперт вздернул брови и внимательно посмотрел на маленькую сгорбленную фигурку в поношенной одежде.
— Так ты предан королю?
— Умоляю, не говорите так громко! — испуганно ответил оператор. — Ведь тогда меня выкинут отсюда, чтобы я умер с голоду… ну, это бы и неважно, мне все равно с тех пор, как моя Сара докашлялась до смерти… как я умолял, чтобы мне дали немножко угля, и я мог бы согреть ту конуру, в которой мы жили… но после выплаты налогов, да когда еще купишь немножко бобов — что остается?.. Нет, сэр, я боюсь не за себя. Наш с Сарой сын, наш единственный сын остался
Уилл затоптался на месте.
— Ваше высочество, мы ведь не слишком еще далеко уехали, — напомнил он.
— Да. Разжигай огонь для нашего железного слона. — Руперт похлопал старика по тощему плечу, повернулся и вскочил на платформу локомотива. Застучала лопата Уилла, загудело пламя в топке, дернулись рычаги колес, и локомотив тронулся с места.
Старик-оператор, стоя под громадиной семафора, махал рукой, пока поезд не скрылся из глаз.
Окрестности оставались холмистыми, но пастбища постепенно уступали место полям. Пшеница волновалась под легким ветерком; зелень лугов отливала изумрудом. Местами виднелись ряды косцов, за которыми шли женщины с граблями. Среди больших поместий здесь еще сохранились свободные фермы, с домами наполовину деревянными, наполовину кирпичными, и яблоневыми садами. На запад плыли огромные голубовато-белые облака.
Поезд с грохотом мчался вперед. Руперт внимательно следил за показаниями приборов и за рельсами. Его радовало ощущение скорости, биение мотора… Жар и дым казались веселым дыханием свободы. Ни земные, ни небесные силы не могли остановить движение. Принц громко рассмеялся и запел кавалерийскую песню, которую слышал во время войны на континенте, время от времени дергая шнур свистка.
Morgenrot, Morgenrot, Leuchtest mir zum frilhen Tod? Bald wird die Trompete blasen. Dann muss ich mem Leben lassen, Ich und mancher Kamerad!Уилл Фарвелл, набросав полную топку угля, тяжело вздохнул и отставил в сторону лопату. Потом дотронулся до руки принца.
— Послушайте, мой лорд… — Когда принц оглянулся, он продолжил, стараясь перекричать шум локомотива: — Может, я и некстати об этом, раз уж Господь послал нам этот кипящий чайник для спасения, только вот где мы возьмем для него огоньку, когда он все сожрет? Пожалуй, впереди нас ничего хорошего не ждет, одно гнездо бунтовщиков едва ли лучше другого…
— Верно. Ну, придумаем что-нибудь, я знаю местные дороги.
Уилл вытаращил глаза.
— Знаете? Ну, я никогда не верил россказням о том, что ваше высочество умеет разговаривать со зверьми, но сейчас… вам что, о дорогах местные мышки рассказали?
Руперт, поглядывая на пульт управления, объяснил:
— Видишь ли, я всегда интересовался искусством механики не меньше, чем искусством гравировки и алхимии. В этом мы с сэром Мэлэчи оказались похожи. И он был просто счастлив поговорить о том, что он уже сделал и что планирует. Без сомнения, он-то думал, что это может помочь обращению меня в его веру… — Взгляд принца стал темнее сажи, покрывшей его лицо.
— Ну да, — заметил Уилл, — а потом бы они во имя Духа Святого уморили вас голодом.
Руперт кивнул.
— Все может быть… Ну, — продолжил он, — среди многого другого Шелгрейв дал мне множество сведений о железных дорогах для его личных поездов и позволял водить паровоз, когда мне того хотелось — ну конечно, солдаты постоянно держали меня под прицелом. И мы много говорили о том, что делают сам Шелгрейв и его друзья-магнаты и на что надеются в будущем. Не могу отрицать, замыслы у них грандиозные. Я видел карты, расписания, счета за доставку грузов; и, естественно, я знакомился с подобными вещами раньше, когда готовил нашу военную кампанию. Железных дорог в Англии не так уж много, а полководец обязан иметь хорошую память. Короче говоря, я знаю всю эту паутину, как никто другой. Ну а если учесть, что лишь мне известно, какие участки путей взорвали Рыцари… даже Шелгрейву это неведомо.
— Так, значит, у генерала уже есть план? — Уилл поскреб щетинистый подбородок. — Глупый вопрос, да. У генералов всегда есть планы. Или наготове хитрость, или заговор, или еще что-нибудь в этом роде.
— Может быть, Господь посодействует нам… Я верю, он хочет нам помочь, ведь позволил же он строителям проложить эти дороги — как раз перед тем, как началась война… и мы можем обойти стороной такие опасные для нас большие города, как Манчестер или Шеффилд. Мы можем пополнить запасы угля и воды в Бакстоне, он уже недалеко. Вряд ли в это тревожное время тут ходит много поездов, так что я полагаю — на станции будет немного служилого люда, и мы вполне сможем с ним управиться. И нам необходимо еще передать вперед сообщение, а ему поверят только в том случае, если оно пойдет с крупного узла.
— Сообщение, сэр?..
— Ну да, мы просемафорим в Сток-Трент, там нам снова понадобится утолить голод и жажду этой железной скотины. Я передам, что мы едем со специальным заданием и что нам обязаны оказывать всяческую помощь, несмотря на нашу внешность. В Сток-Тренте мы свернем на линию, ведущую на запад. Та ветка, что идет к Честеру, разрушена, а даже если ее и восстановили — она в руках неприятеля. Но та, о которой я упомянул, заканчивается в Лланголене. Оттуда я рассчитываю отправиться на юг — там планировали провести дорогу, связывающую Уэльс, точнее, его угольные шахты, с мидлэндскими мануфактурами. Война остановила это строительство, и Лланголен остался маленькой станцией, мало кого интересующей… а Уэльс остался для короля.
— Мудро задумано, ваше высочество, — просиял Уилл. — Достойно завоевателя Повик-Бриджа, Эджхилла, Брентфорда, Бирмингема, Уайтбриджа — где вы разгромили неприятеля еще до завтрака, а потом спокойно вернулись к себе, чтобы закончить бритье… и еще Бристоль, Ньюмарк… — Внезапно у него перехватило в горле. — Ох, мой лорд, простите меня, я бы не хотел… ну, в общем… Ох, смотрите!!!
— В чем дело? — резко спросил Руперт. Уилл ткнул пальцем сквозь летящую вокруг золу. Далеко впереди виднелся плюмаж белого дыма; он быстро приближался. Руперт схватился за подзорную трубу.
— Ого, другой поезд на нашей линии! — проворчал он. Мускулы его напряглись, вздув рукава истрепанной, почерневшей рубахи. — Да, я боялся чего-то в этом роде… Но странно, что это случилось именно здесь. Впрочем, мы ведь идем вне расписания — хотя эта ветка сейчас почти не эксплуатируется…
Уилл плюнул на лопату.
— Ну, по крайней мере, мне не придется пока что махать тобой! — И тут же обратился к принцу. — Ваше высочество, я ведь… э-э… старый лесничий… если это можно так назвать… а вон там, сразу за ржаным полем, неплохой лесок, и, если мы туда быстренько отправимся, вряд ли мы кого-то встретим по пути.