Миряне
Шрифт:
— Да, самое главное забыл, — я похлопал Ванюху по плечу, — не вздумай ляпнуть глупость. На вроде такой: сисядры у вас, Хелена Ярославна, как у дойной коровы. Я тебя тогда сам калекой сделаю. Лучше молчи и делай романтичное загадочное лицо.
— Можно я тогда про сисяндры скажу Жужу? — заулыбался Иван.
В салоне своего торгового дома меня ждал ещё один товарищ, жаждущий утешения. Коренастик Ханарр нам поведал, что цирк завтра уезжает, а он, неприкаянная душа, не знает что делать. Толи остаться с нами здесь, так как прикипел сердцем и к Ири, и ко мне, либо дальше топать с циркусом на восток, либо
— Оставайся! — взвизгнула Иримэ, — я тебя научу играть в голямбойку. Вместо этого вонючего цирка, устроим здесь чемпионат, заработаем кучу денег. Я на воротах, Миничка в атаке и тебя куда-нибудь пристроим.
— Если не боишься, что скоро здесь придётся, как следует повоевать, оставайся, — согласился я с эльфийкой, — работу тебе найдём. Жить есть где. Моя комната у книгочея Олливадера свободна.
— А что! — подскочил со своего места коренастик, — дадим отпор Сатуру. Из-за него узурпатора, мой друг погиб. А какая работа есть в наличии? — поставил он меня в тупик.
— Ну, директора по продажам в нефтегазовую компанию здесь точно не требуются, — задумался я, — ты своими руками, что умеешь делать?
— Нас коренастиков с детства учат работать по металлу, камни драгоценные гранить, по дереву лобзиком вырезать, — стал загибать пальцы Ханарр.
— Слушай, — меня осенила интересная идея, — а давай ты завтра побродишь по базару и поищешь вещи, которые находятся в жутком состоянии, но имеющие благородное происхождение. К примеру, охотничий коллекционный мушкет, в котором все проржавело и истёрлось. Или часы на цепочке, которые несколько лет пролежали на дне моря, и пришли в полную негодность. Если ты занимался ювелиркой, сам разберёшься.
— Друзья мои! — коренастик бросился нас с Ири обнимать, — я так счастлив! Остаюсь! Я может быть здесь даже и женюсь! Хватит цирковать!
Когда довольный Ханарр убежал переносить свои вещи из циркового вагончика в дом Олливандеров, я закрыл торговый дом, как и обещал, на клюшку. Однако Ири заявила, что пока на романтический ужин идти рано, и нам срочно нужно подняться на второй этаж, и проверить качество ещё нескольких пружин нашего нового матраса.
Глава 21
Всё-таки волшебство — великое благо этого мира, которое почему-то здесь не до конца ценят. Например, в эту ночь мы с Ири несколько часов безжалостно издевались над пружинами новенького матраса, сжимая и разжимая их. А я сейчас ни свет, ни заря проснулся свеженький, как огурец. Даже моя неугомонная эльфийка, не выдержав испытание медовым месяцем, что-то тревожно шептала сквозь сон. Я же тихо встал и спустился на первый этаж, где подкинув парочку дровишек в печку-буржуйку, подогрел железный бак со своим волшебным кофейным напитком.
— Кстати, почему бы мне не заняться продажей своего кофе на разлив? — подумал я, потягивая маленькими глотками жидкость с новым вкусом, напоминающим капучино.
Можно было кончено заморочиться с производством алкоголя из колодезной воды, но брать грех на душу, спаивая и без того диких житомирцев, я не хотел. Значит на сегодня план дня такой: заказать у
— Миничка, принеси мне кофе, пожалуйста! — со второго этажа донеслась до моих ушей просьба Иримэ.
— Сейчас, мой котёнок! — ответил я.
И что ж тебе моя рыбка не спиться, подумал я, наливая бодрящий напиток и нарезая бутерброд с ветчиной. В спальной комнате, когда я туда поднялся, эльфийка, лукаво улыбаясь, растянулась на кровати, как тигрица перед прыжком.
— Что ж тебе моя рыбка не спиться, — пробормотал я.
— Что? — удивилась Иримэ.
— Да вот думаю всё, где мне эти сорок золотых найти, — я поставил поднос на кровать.
— А ты вызови Мироедова на дуэль и убей, — проворковала моя лесовица, — а что? У нас в Чудесной стране всегда так делают. Он ведь нарушил договор, значит, его можно убить. Нет человека — нет проблемы.
— Это кто же у вас такое изречение придумал? — я почесал свой затылок, прикидывая, может действительно грохнуть купчину.
— Так говорил мой предок, царь Львиное Сердце, — гордо ответила мне Ири, прихлёбывая кофе, — очень мудрый был человек.
— И поэтому ты сейчас и скрываешься от родни? — я внимательно посмотрел на реакцию свой жёнушки, — ведь может оказаться и так, что ты тот самый человек, который создаёт проблемы.
Однако Иримэ даже не повела бровью, хотя я и почувствовал, что она немного напряглась. Ну, ничего, придёт время сама всё расскажет. Просто так потомки древних правителей не бегают по Мирянскому царству, где в принципе, кроме как в циркусе выступать делать-то особо и нечего.
— Как кофе? — я перевёл разговор.
— Очень необычный вкус, — сделала пару глотков лесовица, — и как ты это делаешь, вот бы научиться.
— Это мне подарок от всех Святых, — хохотнул я, — буду с сегодняшнего дня продавать на разлив этот напиток. Хватит местному населению лакать водку, пиво и вино. Пора завязывать с тёмным средневековьем.
— Правильно! — поддержала меня эльфийка, — даёшь расовое и гендерное равноправие!
— Подожди, подожди, — я чуть не подавился бутербродом, — давай сначала с долгами рассчитаемся.
После небольшого очередного любовного раунда в честь медового месяца, я выбрался в город. Торговый дом «Рога и копыта» остались на попечении эльфийки, пусть привыкает к равноправию, решил я. А сам первым делом побежал в ремесленный квартал, к стеклодувам. Пообщавшись немного со знакомыми по мордобойке кузнецами, я направил свои стопы к некоему мастеру стекольных дел Митрофану. Сказали, что стеклодув он первостатейный, только психованный немного. Поэтому без чертежа лучше к нему не соваться, на дух не переносит дилетантов. Позаимствовав кусок бумаги у кузнецов, которые зла на меня за разбитые в цирке морды не держали, я сделал небольшой набросок. Бутылку нарисовал квадратного сечения, чтобы проще было транспортировать, пробку я задумал сделать притёртую. Если случайно разобьют мою тару, за отдельные деньги починю, подумал я.