Мишень (Сборник повестей)
Шрифт:
Пух поднял глаза и тоскливо посмотрел на человека. За эту ночь между ними установилось молчаливое, основанное на интуиции, взглядах и жестах взаимопонимание. Путь по ночному лесу, под проливным дождем был труден и опасен. Антон дважды проваливался в болото, не заметив впотьмах окна стоячей воды, и оба раза ему на помощь приходил Пух. Потом, уже далеко за полночь, кот сильно поранил лапу, загнав в нее двухсантиметровый шип, и Антону пришлось при свете карманного фонарика делать маленькую хирургическую операцию по
Так, помогая друг другу, они бежали всю ночь.
Антон посмотрел на мокрого, трясущегося кота и разогнулся, оторвавшись от ствола дерева.
– Идем.
Пух молча вскочил и с готовностью затрусил вперед. Он мог передвигаться гораздо быстрее человека и проще переносил все перипетии их ночного путешествия.
Дождь прекратился уже далеко за полночь, к утру небо прояснилось, в ложбинках над болотцами поплыли первые клочья утреннего тумана, а в светлеющем небе проглянули бледные звезды.
Антон не задавался вопросом, почему он очертя голову следует за Пухом. Ему не нужно было ничего решать - далекий вой сразу же резанул по нервам лейтенанта предчувствием большой и непоправимой беды.
По мере того как где-то за горами, далеко за краем котловины вставало солнце, здесь, внизу, сгущался туман. Несмотря на то что большую часть пути они проделали в кромешной тьме, Антон заметил, что все это время они двигались вдоль края болота, лишь изредка углубляясь в него, когда не оставалось иного выбора. Пух отлично знал и чувствовал направление.
Вот и сейчас он на секунду остановился, и его мокрые бока ходили ходуном, пока он жадно втягивал в себя утренний воздух. Потом, что-то почуяв, он вновь сорвался с места, не забывая при этом то и дело оглядываться на человека.
Пологий, поросший травой и редкими кустами болотный берег вдруг начал круто забирать вправо, впереди из утреннего тумана все явственнее проступали контуры невысокого холма, когда Антон услышал подозрительный скрежет и почти тотчас же споткнулся обо что-то мягкое...
Он остановился, едва удержав равновесие на скользкой земле, взглянул себе под ноги и почувствовал, как что-то оборвалось внутри и холодное, неотвратимое чувство непоправимости заполнило его разум.
Под ногами Антона, в испачканной кровью траве вытянулось полутораметровое серое тело с огнестрельной раной в боку.
Это был кот... вернее, кошка, если судить по двум рядам сосков на ее животе. Остекленевшие глаза животного смотрели в розовеющие небеса.
Сзади раздались мягкие шаги. Он обернулся.
За его спиной стоял Пух. Его мокрая шерсть вздыбилась по всему телу, глаза горели безумным желтым огнем.
Он медленно подошел и обнюхал труп.
Потом поднял глаза и посмотрел на Антона.
В этом красноречивом взгляде было все: боль, недоумение, ярость, упрек...
Антон стоял, понурив
Он не мог посмотреть в глаза Пуху.
Здесь, на берегу мутного болота, он впервые понял, что представляют собой люди и какова их мера ответственности за свои поступки.
Чума... Проказа, ползущая по Галактике и разносящая споры смерти.
Одни сеяли жизнь, другие уничтожали ее, но и те и другие в глазах этих существ были одного рода-племени. Зарвавшиеся, обуянные гордыней и ненавистью друг к другу боги, неспособные разобраться со своими собственными проблемами...
Он заставил себя поднять взгляд и нашел полные муки глаза Пуха.
– Мы не боги...– прошептал он.– И никогда ими не будем...
Потом повернулся и, не скрываясь, зашагал к краю болота, из которого, окруженный поваленными деревьями, торчал корпус тяжелого орбитального перехватчика.
В глазах Антона стояли слезы. Никогда в жизни лейтенант Вербицкий не чувствовал внутри себя такой абсолютной сосущей пустоты, как в эти мгновения. Его рука легла на рукоять автоматического пистолета.
Берег болота в этом месте резко заворачивал, образуя залив из стоячей, мутной воды. Среди поваленных, вывороченных с корнями деревьев ему то и дело попадались окоченевшие трупы котов. В некоторых местах зияли свежие, уже заполнившиеся водой воронки.
Орбитальный перехватчик - огромная, длиной около сорока метров, треугольная обтекаемая плита - торчал, вонзившись одним углом в вязкую почву болота прямо посреди залива. Его люки были открыты. В четырех точках к корпусу были прикреплены аварийные кронштейны с автоматическими лебедками, от которых к возвышающимся в нескольких местах скалам тянулись черные шнурки металлических тросов.
Скрежет повторился.
Антон видел, как натянулись тросы и многотонная машина слегка подалась вверх, понемногу начиная выравниваться. Нехитрый механизм был позаимствован у машин-внедорожников. Прикрепленные к броне штурмовика лебедки натужно ревели, сматывая тросы, и сантиметр за сантиметром выдирали боевую машину из болотной жижи.
Снаружи никого не было видно, пилот наверняка находился в этот момент в рубке управления.
По краю болота в живописном беспорядке были разбросаны вросшие в землю обломки скал. Антон остановился под прикрытием такого валуна и обернулся, чтобы посмотреть, что делает его спутник.
Из высокой травы, в том месте, где они наткнулись на мертвую кошку, торчали спина и загривок Пуха. Он по-прежнему обнюхивал труп.
Удостоверившись, что кот не собирается соваться в болото, Антон повернулся, услышав за спиной тяжкий вздох трясины, чавканье и гулкий удар.