Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника
Шрифт:
В голосе Гардинера я не услышала ни упрёка, ни обиды, ни высокомерия. Он не пытался задеть меня или же ещё что-либо в таком духе, а просто говорил то, о чём думает. И теперь я, кажется, начала понимать. Если я поверю ему, то, исходя из всего услышанного, могу сделать вывод, что парень действительно не ненавидел меня. И не его вина в том, что произошло. Конечно, со стороны моё поведение наверняка выглядело весьма нелицеприятным. Фил думал, будто я играю с ним, а я пыталась ему же доказать, что у меня есть какое-то право, чтобы узнать о нём нечто большее, хотя по сути никаких прав у меня на это нет и не было. В
– Извини, - сказала ему после короткой паузы. – Я была неправа, когда пыталась насильно вытянуть из тебя хоть что-нибудь. Теперь я понимаю, что не стоило этого делать. Мне, правда, жаль.
Теперь я вполне спокойно смогла смотреть в его глаза. Не знаю, было ли это планом Гардинера изначально, но благодаря этому разговору я вдруг действительно почувствовала себя лучше. Отвлёкшись от остальных проблем, я принялась решать одну из них. Слушая Фила, думая о том, что лучше ему сказать, пытаясь понять, как он отреагирует, я на время забыла обо всём остальном. Даже когда я накричала на него, выплёскивая весь негатив, я уже начала чувствовать себя лучше.
У меня вдруг появилось ощущение, что в мозгу прояснилось. Я осознала, что всё, кажется, решается. Мой отец в порядке, думаю, скоро мне разрешат его увидеть. Этот странный человек, который пристал ко мне в парке, вряд ли когда-нибудь ещё встретится на моём пути, а Фил… Что-то не похоже, чтобы он злился или ещё что-нибудь в этом духе. Наверное, я действительно сама себя накрутила. В этот момент мне хотелось верить, что всё было именно так.
Парень, всё ещё сидевший на корточках, открыл рот для того, чтобы сказать мне что-то, но вдруг дверь позади него открылась, после чего оттуда вышла моя мама. Тут же посмотрев на неё, я встала, спрашивая, как там папа.
– С ним всё в порядке, он такой же несносный, как и прежде, - улыбнувшись, ответила женщина, после чего одной рукой упёрлась в стену, что меня насторожило. Я сделала шаг вперёд, обходя Гардинера, после чего подхватила её под свободную руку. Лицо Люси побелело ещё сильнее, но она продолжала говорить: - Представляешь, похоже, он нисколько не беспокоится по поводу случившегося. Сказал, что какой-то человек выскочил на дорогу прямо перед ним, когда он выезжал из-за поворота неподалёку от нашего дома… А потом он просто не справился с управлением, поэтому въехал в какое-то дерево. Но всё, видите ли, в порядке, ведь скорость была небольшая, так что он не особо пострадал. Как можно быть таким беспечным…
Я почувствовала, как мама начала оседать, её глаза закрывались, поэтому, до жути испугавшись, чуть ли не крикнула:
– Слушай, давай ты присядешь.
– Как я устала… - только и произнесла Люси, прежде чем потеряла равновесие.
Я бы точно не удержала её, если бы не Фил, который вовремя подскочил и подхватил её, не позволив упасть. Лицо женщины было уже не просто белым, а с каким-то серым оттенком, рот приоткрылся, а сама она была без сознания.
– Мама, - как-то жалобно пискнула я, позволив Гардинеру одному держать её, а сама принялась легко хлопать её ладонями по лицу. И снова паника. Снова я растерялась, поэтому уже плохо осознавала, что делаю и что именно говорю. – Мама… Мамочка, эй…
Я повторяла это, словно мантру, мыслей в голове совсем не было,
У меня у самой в глазах потемнело. Я перестала что-либо делать, просто сделала шаг назад и принялась смотреть. В теле появилась какая-то вялость, оно буквально стало ватным. Мне показалось, что я сейчас сама упаду, но я стояла. Фил начал что-то говорить, но не мне, глядя на него я понимала, что он кричит, вот только почему-то совсем не слышала его. Парень бросил взгляд на меня, после чего положил Люси на скамейку. Буквально через секунду в коридоре появилась медсестра, выскочившая оттуда же, откуда пришла моя мама, держа в руках стеклянную бутылочку, жидкость из которой принялась наливать на ватку, а после поднесла её к носу женщины.
Я тут же почувствовала отрезвляющий резкий запах нашатыря, благодаря которому начала приходить в себя, поэтому услышала слова Фила, который, возникнув прямо передо мной, обхватил моё лицо руками и начал говорить:
– Кэтрин, вот только тебе отключаться не надо. Посмотри на меня. Ну же, давай.
Я всё это время смотрела на лежавшую на скамейке Люси, а теперь не без труда перевела свой взгляд на парня. Тот заглянул мне в глаза и, несколько раз ободрительно похлопав по плечу, сказал:
– Вот, так-то лучше. Успокойся, Кэтрин, ничего страшного не произошло. Видишь?
Он кивнул головой в сторону моей мамы, которая уже пришла в себя. Медсестра теперь водила рукой перед её глазами, держа наготове ватку. Не поворачиваясь к нам, она спросила, нужна ли помощь, на что Фил ответил:
– Нет, я сам справлюсь, - после чего опять повернулся ко мне. – Видишь, с твоей мамой уже практически всё в порядке. Она просто перенервничала, вот и случилось с ней такое. Она не упала, так что не ушиблась. С моей мамой такое тоже неоднократно происходило, так что я в этом немного разбираюсь. Ты успокоилась?
Я закивала, но ничего не говорила. Отвернувшись от парня, я следила за всеми движениями медсестры, которая, словно почувствовав на себе мой взгляд, сказала:
– Ваш парень абсолютно прав, девушка. Можете не беспокоиться, такое мы чуть ли не каждый день видим. Сейчас я позову санитаров, мы положим вашу маму в палату, поставим ей капельницу, после чего она уснёт. Я, правда, думаю, что ей нужно будет эту ночку в больнице провести, но, уверяю, беспокоиться вам не о чем.
– То есть, она должна переночевать в больнице? – зачем-то переспросила я, отстраняясь от Гардинера, так как уже могла и сама стоять – запах нашатыря распространялся по коридору, так что я быстрее приходила в себя.
– Думаю, всего одну ночь. Ваша мать привезла вещи для вашего отца, но, думаю, на завтра ей самой пригодятся умывальные принадлежности и сменная одежда. Не могли бы вы привезти их?
– Я могу прямо сейчас позвонить нашей домработнице, она тогда сможет даже остаться здесь и присмотреть за папой и мамой ночью в том случае, если им что-нибудь понадобится, - сказала я, чувствуя, что мои мозги наконец-то собираются в кучку, так что способность думать возвращается.
– Это было бы великолепно, - улыбнулась медсестра, которая на деле была весьма добродушного вида бабушкой. – Я, кстати, могу принести вам успокоительного, если хотите, а ваш спутник пусть за водой сходит.